Книги озвученные Чёрный Рик

Васнецов подписал оба приказа после полудня. «Малахитову Маргариту Ивановну уволить с должности главного бухгалтера… с 01 октября». «Тарасова Александра Константиновича перевести на должность главного бухгалтера с окладом согласно штатному расписанию». Вроде бы и всё. Жить и радоваться. Но мерзкое ощущение его не оставляло. Ощущение, что он сделал не продуманный шаг – и влип.

Казалось бы, чем заняться городскому мальчишке в деревне? Телевизора и игровых приставок нет, а местная ребятня дружить не хочет. Вот и остается, что бесцельно слоняться по округе, подыскивая себе хоть какое-то развлечение. Так в густых зарослях за домом и обнаруживается странный колодец. С виду он явно заброшен, хотя в глубине есть вода. А еще — со дна кто-то смотрит, посмеивается... Всего лишь отражение? Правда ли?

Небольшая компания пожилых любителей местного самогона ивкошмарном сне немогла представить, каким стремительным итрагическим образом закончится их предновогодняя попойка насвежем воздухе. Чудовищная смерть застала изрядно подвыпивших людей врасплох, иврядли кто-то изних успел сообразить, что вообще происходит. Отсамих погибших ивовсе осталось немного. Такое зрелище участковый Олег Степанов увидел впервые занемалый срок своей службы. То, что осталось оттрёх взрослых людей, сейчасбы легко...

Павел вернулся домой ровно в 18-50. Он ненавидел уходить со службы раньше положенного, но надо - значит надо. А Павел с детства все делал как надо, и, став взрослым, стремился прививать эти качества всем, кто оказывался в шаговой доступности. Катька встретила его в прихожей дежурным поцелуем.

Ровно в два с четвертью Катя поставила авто на сигнализацию и перешла через улицу, прикидывая, успеет ли она закончить с делами, прежде чем хлынет дождь. Тучи висели совсем низко, почесывая тугие синие шкуры об антенные мачты офисов. Катя потянула на себя дверь ресторана, зазвенели колокольчики. В холле прохлаждался швейцар – стилизованный под холуя девятнадцатого века холуй двадцать первого века...

Каждый уважающий себя посёлок в глуши обязан иметь иметь страшную суеверную историю о том, что здесь творилось встарь. Вот и Теща имела такую историю о презираемой всеми вдове, жившей словно ведьма на лесной поляне. Не особо веря, мы всё же отправились на поиски этого места и очень удивились, найдя её дом в целости и сохранности.

Водитель автобуса затормозил, подъезжая к остановке. Женя устало поднялась с места и пристроилась у задней двери, держась за поручень. В открытую форточку ворвался холодный сквозняк. Не весна, а сплошное недоразумение. Сквозь забрызганные стекла был виден квартал – однотипные восьмиэтажки, такие же серые и угрюмые, как нынешний апрель. За свои двадцать два года Женя так и не привыкла к этому ландшафту – хуже того, он раздражал ее всё сильнее. А в последние дни ей просто не хотелось возвращаться...

1916 год. Отставной военный приезжает в отдаленное село по просьбе своего друга, местного врача. В селе происходят жуткие вещи: вдовам солдат Первой мировой по ночам являются их мужья. Через некоторое время женщины оказываются беременными, но ни один ребенок не родится - незадолго до родов вдовы умирают без причин. Местный священник говорит о поклонении демонам, а на кладбище по ночам слышен детский плач.

«Действительность — это то, что не исчезает, когда в это перестаёшь верить», — говорил Филип К. Дик. Преподаватель философии Кирчановского государственного университета, Горохов мог много и долго рассказывать о «действительности», но и предположить не мог, что нечто, во что он никогда не верил, войдёт в его жизнь реальным кошмаром, тесно свяжет с серией жестоких убийств детей, и заставит глубже всматриваться в себя, вновь и вновь напоминая старую как мир загадку: «Чем больше от неё берёшь, тем...

Женщина сидела на стволе спиленного дерева, зажав между коленями озябшие руки, и с трудом удерживалась, чтобы не упасть. Она была еще молодой, ей не исполнилось и тридцати, но беспробудное пьянство состарило ее лицо, тело и душу. Бледная, с сальными темными волосами, она невидящим взглядом смотрела перед собой. Губы у нее быстро синели. Сзади подошла уродливая, со свернутым носом баба, чей возраст колебался в пределах от шестьдесят до плюс бесконечность...