admin

Ему всегда казалось, что как волшебник он имеет право на существование точно так же, как среди прочих цифр имеет право на существование ноль. Ну какая математика без ноля? Казалось бы, и не цифра вовсе, а попробуй убери его, и большие числа будут выглядеть ужасно глупо.

[Самурай разрубает шелковый платок мечом]
Самурай посмотрел на меч Коэна. Меч был длинный, тяжелый и с таким количеством засечек, что его вполне можно было использовать в качестве пилы.
- Тебе никогда не сделать это, - презрительно произнес он. - С таким-то мечом? Никогда.
Коэн шумно высморкался
- Ты думаешь? – осведомился он. – Ну, смотри внимательно.
Носовой платок взмыл в воздух. Коэн схватил меч…
Платок не успел даже пойти на приземление, как Коэн обезглавил троих уставившихся вверх самураев.;

Ухлопать несколько тысяч лет на то, чтобы вломиться в соседнюю камеру, - вот истинный пример неэффективного использования времени.

Волшебники испокон веков знали, что сам акт наблюдения изменяет наблюдаемый аспект.

Одна из воровских заповедей гласит: "Ударь человека слишком сильно - и ты сможешь ограбить его только один раз; ударь его так, чтобы он просто вырубился - и ты сможешь грабить его каждую неделю"

А при встрече со мной пусть отдают честь, а еще лучше деньги.

А еще на Диске есть Круглое море - приблизительно на полпути между Пупом и Краем. Вокруг него расположились страны, которые, как утверждают историки, и составляют цивилизованный мир - то есть тот мир, который может позволить себе содержать историков.

– Странная, проклятая страна, – произнес он. – Ты слышал, что империю окружает стена?
– Чтобы… э-э… не могли войти… эти, гм, варвары?…
– О да, очень мудрый способ защиты, – саркастически усмехнулся Коэн. - Вроде как приезжаем мы туда, смотрим: ба! – да тут двадцатифутовая стена, поедем-ка мы лучше обратно подобру-поздорову, ну и что, что три тысячи миль, все равно лучше убраться, чем взять и наделать лестниц из сосны, которая тут на каждом углу растет.

Он улыбнулся про себя. До сих пор его жизнь была так сложна. Расписания, классные журналы, куча дел, которые надо сделать, и столько всего, что делать было нельзя. А посреди всего этого жалким, пытающимся выжить червем извивался сам Профессор Спасли. Но вдруг все стало очень просто. Держишься за один конец, а другим тыкаешь в людей. Причем этим можно заниматься всю жизнь. А потом тебя подхватят и отнесут на вечную гулянку…

В Незримом Университете происходило много всякого разного, и, к общему величайшему сожалению, частью происходящего был учебный процесс. Преподавательский состав давно уже признал этот факт, смирился с ним и теперь делал все возможное, лишь бы избежать участия в данном процессе. Однако никто не жаловался, поскольку студенты также не горели желанием образовываться.