Я думаю, связь теряется, когда люди перестают в вас нуждаться.
Урок номер один: никогда не вмешиваться и не пытаться урезонить влюбленную женщину. Урок номер два: любоваться спектаклем и молить Бога, чтобы когда-нибудь такое произошло из-за вас.
(...) в человеке ценно не наличие ума как такового, а то, на что он его употребляет.
И вообще, я думаю, что вся современная наука вышла из зеноновского парадокса о Ахиллесе как из гоголевской шинели, — сказал Жуков, — то есть люди поняли на этом примере, что можно следовать до конца за своей мыслью, не взирая на очевидное.
За спиной случая всегда стоит толпа вариантов, в том или ином виде подразумеваемых (пока случай одинок, нет места теории, необходимо множество, чтобы она могла развернуться).
Это кажется невозможным, но если представить мир, который не сотворен один раз навсегда, а такой, в котором каждый миг является мигом творения, - то есть мигом, в который мир создается заново вместе со всем своим прошлым, - то в таком представленном мире нет ничего невозможного.
P.S. Если, идя по улице, вы вдруг заметили, что на вас нет брюк, — значит, это сон и можно спокойно идти дальше. И вообще можно чувствовать себя свободнее.
В некотором экзистенциальном смысле слово, если оно настоящее, должно иногда отклоняться от норм правописания, — сказал Жуков. — Если бы ты сам был словом в словаре, ты бы это почувствовал.
В некотором экзистенциальном смысле слово, если оно настоящее, должно иногда отклоняться от норм правописания. Если бы ты сам был словом в словаре, ты бы это почуствовал.
Если, идя по улице, вы вдруг заметили, что на вас нет брюк, — значит, это сон и можно спокойно идти дальше. И вообще можно чувствовать себя свободнее.