Они говорили обо всем - и "о серьезных, и смешных, и трогательны предметах". Спорили и смеялись. Варенька исполняла для них на фортепьяно симфонии Бетховена, квартеты и оратории, и бывало им "и весело и грустно, и часто грустно и весело вместе". Дружба их казалась им вечной и святой.
"Я слышал, что ты писал, что едешь в милицию ¹, - обращался он однажды к дяде. - Я тебя не отпущу: если поедешь, так обниму тебя, и тогда поезжай со мной или останься. Да ты шутишь, я тебя знаю..."¹ Так назывались территориальные войска, где службу проходили в кратковременных сборах.
Их весна, шумная, полная надежд, оставалась далеко позади. Пересохшими страницами поблёскивала она там и сям, напоминая о весеннем игрище вод, о затопленных половодьем лугах. Жизнь подошла к перелому... Последние лепестки августовских цветов - ярких, пёстрых - под зноем палящего конца лета тихо осыпались, обнажая набухшую завязь.
На открытой террасе сидели они вдвоём. Жаркий воздух был сух и недвижим. На поникших ветвях с ослабевшими листьями на помятой траве - на всём вокруг лежала чуть приметная усталость.
Гоголь - это Россия!
Гуманность не любовь, она сортирует людей и к большинству их даже питает ненависть, а из ненависти не может выйти ничего изящного.
Объятия - русские, московские... И в кресло усаживался Михаил Семенович по-московски: удобно, уютно, надолго. Поворачивая ноги калачиком, на краешек стола выкладывал душистый кисет или табакерку, с наслаждением откидывался на спинку.
Неожиданно оказалось, что принцип здорового эгоизма и дозированного пофигизма, густо приправленный самоиронией, не самая лучшая жизненная философия на свете. И иногда сторониться схватки ничуть не лучше открытого выступления с позиций зла. Иметь Силу для противостояния Тьме и применять ее лишь ради собственного благополучия порой преступно и бесчестно.
Человека вообще очень дешево купить. Признай его, похвали, подари какую-нибудь цацку, и он твой. Сделай следующий шаг, и ради твоего одобрения расшибется в лепешку. Очень примитивный, но от того не менее эффективный прием.
Таков удел мужчин - первыми встречать опасность, грудью вставать на защиту слабых. Иметь много, но много и отдавать в нужный час. Ведь именно готовность следовать этому предназначению и делает мужчину мужчиной, а вовсе не болтающаяся между ног штуковина.