Мои цитаты из книг
Будь тем, кто следит за ветром, а не пушинкой, которую он подхватил.
Второй Мир – виртуальное пространство без нерушимых границ и строгих законов. Полная свобода действий в расплывчатых рамках игровых условностей. Плати и наслаждайся, а остальное не твоя забота, за всем проследят искины последнего поколения. Они неспособны ошибаться, их нельзя подкупить, они ни на шаг не могут уклониться от главных правил Второго Мира. Так что будь спокоен, твой игровой процесс под надежным присмотром. Вот только так ли уж всемогущи искины надсети? Тогда почему они исчезают один...
Современная медицина творит чудеса. Но все они платные.
Второй Мир – виртуальное пространство без нерушимых границ и строгих законов. Полная свобода действий в расплывчатых рамках игровых условностей. Плати и наслаждайся, а остальное не твоя забота, за всем проследят искины последнего поколения. Они неспособны ошибаться, их нельзя подкупить, они ни на шаг не могут уклониться от главных правил Второго Мира. Так что будь спокоен, твой игровой процесс под надежным присмотром. Вот только так ли уж всемогущи искины надсети? Тогда почему они исчезают один...
Жертвуют собой, как любят, не для чего-то, не для достижения каких-то целей, а просто так, из внутренней потребности.
На долю помещика Ларионова выпали и счастливое детство в родительской усадьбе, и учеба в кадетском корпусе, и военная служба при Аракчееве, и тихая помещичья жизнь, и чиновничья служба в губернском городе. Его судьбой могли заинтересовать и Пушкин, и Гончаров, и Тургенев... но сюжет подхвачен через две сотни лет Михаилом Шишкиным. Герой романа, помещик Ларионов, пишет мемуары, хотя свои «последние записки» ему завещать некому — он одинок. Читатель без труда найдет в мемуарах провинциального...
Впрочем, что толку доставать из мешочка все эти осколки памяти и перебирать их то так, то этак. Мозаика рассыпалась, растерялась, целой картинки все равно не получится, как ни старайся, а от отдельных стеклышек какой прок?
На долю помещика Ларионова выпали и счастливое детство в родительской усадьбе, и учеба в кадетском корпусе, и военная служба при Аракчееве, и тихая помещичья жизнь, и чиновничья служба в губернском городе. Его судьбой могли заинтересовать и Пушкин, и Гончаров, и Тургенев... но сюжет подхвачен через две сотни лет Михаилом Шишкиным. Герой романа, помещик Ларионов, пишет мемуары, хотя свои «последние записки» ему завещать некому — он одинок. Читатель без труда найдет в мемуарах провинциального...
Прошлое, живущее словами, не поддается переводу, то самое русское прошлое, которое никогда не факт, но всегда аргумент в бесконечной махаловке.
На долю помещика Ларионова выпали и счастливое детство в родительской усадьбе, и учеба в кадетском корпусе, и военная служба при Аракчееве, и тихая помещичья жизнь, и чиновничья служба в губернском городе. Его судьбой могли заинтересовать и Пушкин, и Гончаров, и Тургенев... но сюжет подхвачен через две сотни лет Михаилом Шишкиным. Герой романа, помещик Ларионов, пишет мемуары, хотя свои «последние записки» ему завещать некому — он одинок. Читатель без труда найдет в мемуарах провинциального...
Задача языка — после Вавилонской башни — и заключается в непонимании.
На долю помещика Ларионова выпали и счастливое детство в родительской усадьбе, и учеба в кадетском корпусе, и военная служба при Аракчееве, и тихая помещичья жизнь, и чиновничья служба в губернском городе. Его судьбой могли заинтересовать и Пушкин, и Гончаров, и Тургенев... но сюжет подхвачен через две сотни лет Михаилом Шишкиным. Герой романа, помещик Ларионов, пишет мемуары, хотя свои «последние записки» ему завещать некому — он одинок. Читатель без труда найдет в мемуарах провинциального...
Каждый народ имеет ту форму правления, которая ему естественна, и не более того. Швейцария — республика, потому что в ней и последний пастух ощущает себя гражданином. Но вспомните — «мое учреждение лучшее, но только для Афин». Вы хотите попробовать учредить представительное правление в России, в стране, где сам воздух пропитан неуважением к личности, где народ темен и туп, где рабство не только узаконено, но впитано с материнским молоком, где, наконец, свободные — тоже рабы, если не по убеждению, то по воспитанию. Даю вам мою седую голову на отсечение, но то изнеженное семечко не взойдет в таком климате. А коли и примется, так mutatis mutandis (сообразно с обстоятельствами). В этом уродце вряд ли вы найдете желанные черты.
На долю помещика Ларионова выпали и счастливое детство в родительской усадьбе, и учеба в кадетском корпусе, и военная служба при Аракчееве, и тихая помещичья жизнь, и чиновничья служба в губернском городе. Его судьбой могли заинтересовать и Пушкин, и Гончаров, и Тургенев... но сюжет подхвачен через две сотни лет Михаилом Шишкиным. Герой романа, помещик Ларионов, пишет мемуары, хотя свои «последние записки» ему завещать некому — он одинок. Читатель без труда найдет в мемуарах провинциального...
Ничто не может так сблизить чужих, далеких людей, как ненависть. Мы ненавидели с ним одно и то же до ярости, до бешенства: узаконенное рабство и холопство от души, дикость мужиков и хамство властителей, государственную страсть загнать свой народ в казарму, а соседние придушить, и главное, невозможность жить в России достойно, без постоянных, от рождения до смерти, унижений. Кто не родился русским, тот не знает, что значит жить и носить эту ненависть в себе, как нарыв, терпеть эту муку в одиночку. Кто не жил в России, тот не знает, как изъедает эта ненависть изнутри, как выедает душу, как отравляет мозг. Кто, кроме русских, умеет так ненавидеть свою страну?
На долю помещика Ларионова выпали и счастливое детство в родительской усадьбе, и учеба в кадетском корпусе, и военная служба при Аракчееве, и тихая помещичья жизнь, и чиновничья служба в губернском городе. Его судьбой могли заинтересовать и Пушкин, и Гончаров, и Тургенев... но сюжет подхвачен через две сотни лет Михаилом Шишкиным. Герой романа, помещик Ларионов, пишет мемуары, хотя свои «последние записки» ему завещать некому — он одинок. Читатель без труда найдет в мемуарах провинциального...
Никогда еще я так не презирал себя за то, что я - русский, за то, что отечество моё - отечество палачей, за то, что язык мой - язык завоевателей.
На долю помещика Ларионова выпали и счастливое детство в родительской усадьбе, и учеба в кадетском корпусе, и военная служба при Аракчееве, и тихая помещичья жизнь, и чиновничья служба в губернском городе. Его судьбой могли заинтересовать и Пушкин, и Гончаров, и Тургенев... но сюжет подхвачен через две сотни лет Михаилом Шишкиным. Герой романа, помещик Ларионов, пишет мемуары, хотя свои «последние записки» ему завещать некому — он одинок. Читатель без труда найдет в мемуарах провинциального...
Как же я ненавидел себя, пухлого, задумчивого! Как я хотел стать таким же, как они все, - тупым, грубым, жестоким, весёлым!
На долю помещика Ларионова выпали и счастливое детство в родительской усадьбе, и учеба в кадетском корпусе, и военная служба при Аракчееве, и тихая помещичья жизнь, и чиновничья служба в губернском городе. Его судьбой могли заинтересовать и Пушкин, и Гончаров, и Тургенев... но сюжет подхвачен через две сотни лет Михаилом Шишкиным. Герой романа, помещик Ларионов, пишет мемуары, хотя свои «последние записки» ему завещать некому — он одинок. Читатель без труда найдет в мемуарах провинциального...