- У беднейшей половины мира столько же денег, сколько у восьмидесяти пяти самых богатых людей. Вы знаете о этом?
- Разумеется, да. Это было во всех газетах. Бессмысленная статистика.
- Бессмысленная? Разве она не заставляет задуматься?
- Я и задумываюсь - о том, что беднейшей половине мира пора взяться за ум.
политический юмор — прямая противоположность политическому действию. И не просто противоположность, но смертельный враг.
Каждый раз, когда мы смеемся над мздоимством коррупционного политика, над алчностью менеджера хедж-фонда, над велеречивыми измышлениями журналиста-консерватора, мы позволяем им сорваться с крючка. ГНЕВ, который мы должны испытывать по отношению к этим людям и который мог бы заставить нас ДЕЙСТВОВАТЬ, выплескивается и рассеивается в виде СМЕХА. Что ж, неплохой способ дать публике именно то, чего она хочет, и то, за что она, собственно, платит: возможность с легким сердцем и впредь сидеть сиднем, наслаждаясь эгоистичным комфортом и зная, что образу жизни, столь дорогому их сердцу, реально ничто не грозит.
Политики часто готовы не считать потери, которые несет их народ. Даже если эти потери катастрофичны для нации.
Предатели и ублюдки обычно очень живучи.
Взведенные курки редко когда являются символом мирных намерений.
Люди считают, что эльфы не убивают друг друга, однако они глубоко заблуждаются. Мы только этим и занимаемся в бесконечных стычках и конфликтах между семьями высоких родов. По сути дела, в своей глупой кровожадности некоторые из нас ничуть не лучше орков.
Мы шли мимо дома Риолки, и я предложил ему:
— Зайдешь?
— В гостях у эльфа я еще не бывал, — усмехнулся он.
Открыв калитку, я предупредил:
— Растения не трогай и от меня далеко не отходи.
— Злая собака?
— Очень злая, — припомнив «дружелюбные» акации, ответил я.
Конечно. Кто же ещё, как не Всехрабрейший всесильнейший всепобедоносный длиннобородый Маргус фон Фрагус Первый? У гномьего племени несколько специфические представления о названиях для судов. Они искренне считают, что такие длинные словосочетания не дают злу найти корабль и причинить ему вред, а вражеским шпионам - запомнить и составить полные данные по составу флотилии.
Основных законов было немного. Всего два: уважать губернатора и не устраивать революций.
— Так чем плоха свобода? — удивился я. — Теми опасностями, что она сулит,