Женщины в «Одиссее» настолько изображены живо и выразительно, что один английский исследователь даже предполагал, что «Одиссея» написана женщиной.
Аполлон и Артемида. Аполлон у Гомера, в противоположность ходячим представлениям о нем, один из самых страшных, злых и аморальных демонов. Его хтонизм прямо бьет в глаза при чтении Гомера. То он насылает чуму на ахейцев и шествует «ночи подобный» (Ил., I, 43-53). То он подкрадывается сзади к Патроклу и оглушает его насмерть (XVI, 789-795, 849). То он глумится над Ахиллом, издевательски обманывая его перед поединком с Гектором (XVI, 600-605) и тем вызывая у Ахилла беспощадную критику своего поведения (XXII, 15-20). Гера называет его «другом нечестивцев и всегда вероломным» (XXIV, 55-63). Это именно он дает лук Пандару (II, 827), и именно он вместе с Артемидой внезапно умерщвляет своими стрелами ни в чем не повинных людей (XXIV, 758 сл., Од., III, 279-281, VII, 64 сл., VIII, 226-228, XV, 409-411). Это именно он с Артемидой убивает детей Ниобы (Ил., XXIV, 603-607). Артемида тоже является убийцей Ариадны (Од., XI, 324 сл.), матери Андромахи (Ил., VI, 428), Ориона (Од., V, 122-124) и некоей женщины в вымышленном рассказе Одиссея (XV, 477-479). Аполлон и Артемида являются у Гомера прежде всего богами смерти и вероломного убийства. Как отличны эти гомеровские персонажи от позднейших общепризнанных красавцев!
В песни XV (515) Гектор убивает фокейского вождя Схедия, а в песни XVII (306) этот же Гектор снова убивает того же Схедия.
Внешний облик богов изображается также противоречиво. Афина в V песни "Илиады" такая огромная, что от нее трещит колесница Диомеда, на которую она вступила, а в "Одиссее" это какая-то суетливая и заботливая тетушка для Одиссея, с которой он сам обращается без особого почтения.
Только очень наивный читатель Гомера может относиться к "Илиаде" и "Одиссее" как к обыкновенным литературным произведениям.
К сожалению, у нас еще не имеется такой работы по Гомеру, которую можно было бы рекомендовать как образец марксистско-ленинского изучения Гомера в целом.
Ночь жестко обозначила крайности, но то, что выявилось, было предлогом, приучить к которому было едва ли возможно вообще.
почему же теперь-то, когда эта ее направленность была так необходима, она вдруг стала другой?
Бывают минуты, когда, наверное, знаешь, какие мысли сейчас начнет высказывать тебе твой собеседник. Расхождение лишь в словах, но мысли – точно.
ночь на исходе, впереди день и жизнь, хоть и через пень-колоду, но катит своими непростыми путями, катит, и мы живы, черт побери, стоим, торчим, и подпираем, и, что самое поразительное,- все еще надеемся.