– Беда с вами, потаскухами: иногда и вам нужно вести себя как леди, а вы не умеете. Вот я и учу вас.
– Не смейте со мной так разговаривать, – сказала старшая.
– Так и быть, – сказал мистер Бинфорд. – Скажем по-другому. Беда с вами,
леди: не умеете вы вовремя перестать вести себя как потаскухи.
"Настоящий мужчина может пройти через все. Через что угодно. Он отвечает за свои поступки и несет бремя их последствий, даже когда начал не он, а он только уступил, не сказал "нет", хотя и знал, что должен быть сказать...Настоящие мужчины тоже плачут, но потом всегда умываются."
Я заметил, что, помимо немногочисленных, частных случаев злокачественно преждевременной, если так можно выразиться, зрелости, дети, подобно поэтам, лгут скорее ради удовольствия, чем ради выгоды.
Нет такого преступления, которое давным-давно не пришло бы в голову мальчику одиннадцати лет. Невинность его состоит единственно в том, что он еще, пожалуй, недостаточно созрел, и поэтому ему не нужны плоды преступления, а это уже вопрос не столько невинности, сколько меры корысти; неведенье же его в том, что он не знает, как совершить преступление, а это вопрос
не столько неведенья, сколько меры опыта.
— Ты не можешь послать такое письмо, — заявила она решительно.
— Это почему? — удивился я.
— Оно не отвечает твоему уровню. Скучное.
Над ироничным и остроумным письмом в автосервис я работал целую неделю. Думаю, что в результате получилось одно из самых остроумных писем, которые кто-либо когда-либо писал автомеханикам. Свидетельством тому был
ответ, присланный мне юристом, которому передал мое письмо директор сервиса.
Хотя многие редакторы тоже были когда-то детьми (некоторые, похоже, родились прямо в редакции) и во рту у них была соска вместо сигареты, а в руке погремушка, которую позднее сменил телефон, свое детство они явно
забыли. Об этом свидетельствует тот факт, что они то и дело проверяют программы на пригодность по справочникам и методичкам.
Большой резонанс получило мое письмо банку. Настолько, что нам пришлось перевести деньги в другой банк.
у замыслов есть удивительное свойство. Они не возникают, когда сидишь себе дома, в тишине, а под рукой у тебя машинка или бумага с ручкой, чтобы можно было их записать.
Годами искал я способ, как записывать сюжеты.
Записная книжка с ручкой себя не оправдала, потому что я частенько забывал ее дома.
Визитки я раздавал вместе со своими заметками.
Маленький блокнот меня не устраивал, так как проваливался на дно портфеля и прятался в документах.
И я стал записывать сюжеты на всем, что оказывалось под рукой. Делал заметку на автобусном билете и бросал его в мусор.
Салфетку или меню оставлял в кафе на столике. Пустую пачку сигарет с важной заметкой выбрасывал в урну.
К тому же заметки я делал всегда быстро, лаконично и афористично. Потом, читая запись дома, я не понимал, что она означает.
До сих пор на моем письменном столе лежит спичечный коробок с заметкой: «Собака удирает из леса, а хозяин нет».