Наточка обернулась,окинула меня серьезным взглядом и заключила:
- Ворчишь? Значит, не померла.
- Хрен тебе, а не моя свежая могилка!- улыбнулась я, осторожно садясь на край постели и с ненавистью глядя на стул, где вчера сидел Крысеныш.
- Значит, венки можно выбрасывать? Как жалко!- начала сокрушаться подруга.- Всю ночь бегала по моргам,стремные и дешевые гробы искала,а ты,нахалка,так и не померла,- сосредоточенно помешивая ложечкой чай,сказала она и недовольно покачала головой.
- Одни убытки от тебя.
— А мы с вами раньше не встречались?! — радостно заулыбалась я, вглядываясь в молодого и, надо сказать, симпатичного мужчину. — Лицо у вас такое знакомое... Я по нему случайно не била?
Самое важное в одежде — девушка, которая ее носит.
Подруга гневно окинула композицию "Лина на руках незнакомого парня", вскочила на ноги и как заорет:
- Я тебе, что в прошлый раз сказала?! Будешь подыхать - домой не приходи! - Сверкая зелеными глазами, возмущалась она. - Почему ты сразу в морг не поползла? И себе и людям время бы сэкономила, эгоистка хренова!
— Из какой же сказки ты пришел? — Из очень доброй! — Выгнали, что ли?
Признаться, в этот момент руки так и чесались метнуть в его противную рожу нож, но передумала. Вот сейчас кину, народ набежит, выяснять, что да как начнет. Столько шуму будет!
И ведь Темный же из вредности не умрет. Будет лежать на залитом собственной кровью песочке, загорать и периодически мужественно постанывать от боли!
- А потом я увидела его, - плакала на плече золотоволосой Эмилии рыжая Наточка. - Я увидела его глаза и утонула в этих темных омутах!
- Ну ну... - сочувственно хлопаю по спине подругу. - Главное, что успела вынырнуть и не захлебнулась! Не переживай! Завтра утонешь в другой проруби...
... женская народная забава — влюбиться в идиота и уверять окружающих, что он единственный и неповторимый. Только мы, бабы, так можем! Это прям наша супер-сила.
Меня утешало только то, что раз уж я рано встала, выходной у меня будет длинный.
Рамкопф.Вот и все! Виват Мюнхгаузену!Все.Виват! Виват! Виват!Мюнхгаузен(орет).Прекратите!.. Господи, как вы мне надоели!.. Поймите же, что
Мюнхгаузен славен не тем, что летал или не летал, а тем, что не врет. Я не был
на Луне. Я только туда направляюсь. А раз вы помешали мне улететь, придется идти
пешком. Вот по этой лунной дорожке. Это труднее! На это уйдет целая жизнь, но
придется... Марта, ты готова?Марта.Конечно, Карл.Мюнхгаузен. Пошли. (Берет ее за руку.)А ты, Томас, ступай домой и готовь ужин.
Когда мы вернемся, пусть будет шесть часов.Томас.Шесть вечера или шесть утра, господин барон?Мюнхгаузен.Шесть дня.Томас.Слушаюсь.Мюнхгаузен(оборачивается).Я понял, в чем ваша беда. Вы слишком серьезны.
Серьезное лицо - еще не признак ума, господа. Все глупости на Земле делаются
именно с этим выражением. Вы улыбайтесь, господа, улыбайтесь! (Уходит с Мартой
все выше и выше по лунной дорожке.)