Мои цитаты из книг
Экономический принцип прежде всего.
"Я изобрету теперь целую социальную систему, и — ты не поверишь — как это легко! Стоит только уединиться куда-нибудь подальше в угол или хоть попасть в крокодила, закрыть глаза, и тотчас же изобретешь целый рай для всего человечества."
— Да что ж, — заторопилась вдруг Елена Ивановна, точно подученная, — что ж он там будет сидеть в крокодиле и, пожалуй, всю жизнь не придет, а я здесь его дожидайся! Муж должен дома жить, а не в крокодиле...
"Я изобрету теперь целую социальную систему, и — ты не поверишь — как это легко! Стоит только уединиться куда-нибудь подальше в угол или хоть попасть в крокодила, закрыть глаза, и тотчас же изобретешь целый рай для всего человечества."
Не так в устройстве человеческом: чем пустее, например, голова человеческая, тем менее она ощущает жажды наполниться, и это единственное исключение из общего правила.
"Я изобрету теперь целую социальную систему, и — ты не поверишь — как это легко! Стоит только уединиться куда-нибудь подальше в угол или хоть попасть в крокодила, закрыть глаза, и тотчас же изобретешь целый рай для всего человечества."
Знай же, что я сыт уже одними великими идеями, озарившими ночь, меня окружившую.
"Я изобрету теперь целую социальную систему, и — ты не поверишь — как это легко! Стоит только уединиться куда-нибудь подальше в угол или хоть попасть в крокодила, закрыть глаза, и тотчас же изобретешь целый рай для всего человечества."
Люди излишне образованные лезут во всякое место-с и преимущественно туда, где их вовсе не спрашивают.
"Я изобрету теперь целую социальную систему, и — ты не поверишь — как это легко! Стоит только уединиться куда-нибудь подальше в угол или хоть попасть в крокодила, закрыть глаза, и тотчас же изобретешь целый рай для всего человечества."
— Командировать особого чиновника, — сказал он наконец, — в недра крокодила для особых поручений, по моему личному мнению, — нелепо-с. По штату не полагается. Да и какие могут быть туда поручения?
— Да для естественного, так сказать, изучения природы на месте, в живье-с. Нынче всё пошли естественные науки-с, ботаника... Он бы там жил и сообщал-с... ну, там о пищеварении или просто о нравах. Для скопления фактов-с.
"Я изобрету теперь целую социальную систему, и — ты не поверишь — как это легко! Стоит только уединиться куда-нибудь подальше в угол или хоть попасть в крокодила, закрыть глаза, и тотчас же изобретешь целый рай для всего человечества."
В Европе давно уже преследуют судом обращающихся негуманно с домашними животными. Но, несмотря на европейское освещение, на европейские тротуары, на европейскую постройку домов, нам еще долго не отстать от заветных наших предрассудков
"Я изобрету теперь целую социальную систему, и — ты не поверишь — как это легко! Стоит только уединиться куда-нибудь подальше в угол или хоть попасть в крокодила, закрыть глаза, и тотчас же изобретешь целый рай для всего человечества."
Мать, мать, господа, родная, родина-то наша, мы птенцы, так мы ее и сосем!..
Рассказ «Ползунков» примыкает к циклу произведений о чиновниках: «Бедные люди», «Двойник», «Господин Прохарчин». Он близок к «физиологическому очерку», но в данном произведении Достоевским рассматривается не какой-либо устойчивый социальный или профессиональный тип, как, например, петербургский шарманщик у Д. В. Григоровича, а отдельно взятые свойства унизительного паясничания бедняка. Уничижительная фамилия героя довершает его характеристику человека, готового во имя денег ползать, угодничать и...
начнет говорить, поэму наговорит целую, в двенадцати песнях в стихах, только слушаешь, облизываешься да руки разводишь от сладости, а толку нет ни на грош, то есть какого толку, не разберешь, не поймешь, стоишь дурак дураком, затуманит, словно вьюн вьется, вывертывается; ну, талант, просто талант, дар такой, что вчуже страх пробирает!
Рассказ «Ползунков» примыкает к циклу произведений о чиновниках: «Бедные люди», «Двойник», «Господин Прохарчин». Он близок к «физиологическому очерку», но в данном произведении Достоевским рассматривается не какой-либо устойчивый социальный или профессиональный тип, как, например, петербургский шарманщик у Д. В. Григоровича, а отдельно взятые свойства унизительного паясничания бедняка. Уничижительная фамилия героя довершает его характеристику человека, готового во имя денег ползать, угодничать и...
Они тебя по ланите, а ты им на радостях всю спину подставишь. Они тебя потом калачом, как собаку, манить начнут, а ты тут всем сердцем и всей душой облапишь их глупыми лапами – и ну лобызаться!
Рассказ «Ползунков» примыкает к циклу произведений о чиновниках: «Бедные люди», «Двойник», «Господин Прохарчин». Он близок к «физиологическому очерку», но в данном произведении Достоевским рассматривается не какой-либо устойчивый социальный или профессиональный тип, как, например, петербургский шарманщик у Д. В. Григоровича, а отдельно взятые свойства унизительного паясничания бедняка. Уничижительная фамилия героя довершает его характеристику человека, готового во имя денег ползать, угодничать и...