"Лечить нельзя. Любить нельзя. Врать нужно и можно. Такова участь аристократии. Мы — винтики огромного, хорошо отлаженного механизма."
"Только вот, господин ректор не учёл один малюсенький факт — девушки не любят отказов. Никаких. Даже вежливых."
Уничтожай улики. Так гласит непреложное правило.
Меня коробила сама идея, что двое влюбленных смогли быть вместе только на небесах, после смерти.
Отвести глаза первым – ошибка, которую допускают только неопытные лжецы, а я к их числу не принадлежу.
— Я тебе не выигрыш в лотерею. — Правильно. Ты гораздо лучше.
Влечение. Не любовь, но нечто неразрывно связанное с ней.
- Это Эдвард. Он, конечно, душка, но можешь не тратить на него время. Этот гордец ни с кем не встречается. Очевидно, наши девушки для него недостаточно хороши, - фыркнула оНа.
"Ее аромат сразил меня как таран, как взрыв. Нет слов, достаточно сильных, чтобы передать то ощущение, которое поразило меня в тот момент.
В ту секунду я оказался как никогда далек от того человека, которым когда-то был, я утратил последние клочки человечности, которые еще во мне оставались
Я был хищником. Она была моей добычей. И больше не было ничего во всем мире, кроме этого.""Моя жизнь была нескончаемой, неизменной полуночью. По необходимости в моей жизни всегда была полночь. Так как же так вышло, что солнце сейчас восходило, посреди моей полуночи?""Я никогда не чувствовал себя настолько человечным за всю свою жизнь, даже когда был человеком, насколько я могу припомнить.""Любовь, которую я испытывал к Белле, пришла невинным образом, и с каждым днем ситуация становилась все более сложной. Я очень хотел быть способным прикасаться к ней. Чувствовала ли она тоже самое?" "Мне было интересно, думала ли она обо мне вообще. Скучала ли она по мне хоть немного? Хотя бы на сотую часть так же, как я по ней?""Каждый сантиметр моей мучительной и яростной ревности был в точности таким же, как и на прошлой неделе. Я сломал другое дерево, пытаясь удержать себя на месте." "Конечно, она не могла любить меня также, как я любил ее — такой неодолимой, всепоглощающей, сокрушительной любовью, которую ее хрупкое тело просто не выдержало бы. Но ее чувство тоже было достаточно сильным для того, чтобы ослабить инстинктивный страх. Достаточно сильным, чтобы она хотела быть рядом со мной. А для меня возможность быть рядом с ней была величайшим счастьем.""Я мечтал о сне. Не для того, чтобы забыться или избежать скуки, как это было раньше, а потому, что я хотел бы видеть сны. Может быть, будучи без чувств и имея возможность видеть сны, я бы смог провести несколько часов в мире, где мы с ней были бы вместе. Она видела сны обо мне. Я хотел, чтобы она снилась мне."
If Carlisle was the soul of our family, then Esme was the heart.