Ты заходишь в озеро, не видя дна, Нив. Ты талантлива и очаровательна, и все уже видели, как чудесны твои творения. У тебя еще будут возможности заявить о себе как о портнихе, даже если ты уйдешь сейчас. Ни проблемы Авалэнда, ни проблемы Кастилии – не твои.
Шесть месяцев июняИ все эти другие люди появятся в моей жизни благодаря моему самому первому другу, маленькому мальчику, который называл меня ботаником и не хотел учиться читать. Потому что, к моему большому удивлению, и, возможно, это к лучшему, гораздо труднее снова закрыть свое сердце, чем открыть его в самый первый раз. И если первый человек, которого вы полюбите, окажется тем самым человеком, за ним последуют другие. Ведь все мы созданы для любви. А значит, мы созданы для того, чтобы жить.
И если вы такие же, как я, и вам иногда трудно испытывать интерес к себе или к собственной жизни, то тогда вам нужно просто поднять глаза на того, кто идет рядом с вами. Если у вас не хватает причин — это такая же веская причина, как и любая другая, чтобы остаться здесь, хотя бы ради того, чтобы знать, что будет дальше, и ради людей, которых вы любите. Не говоря уже о людях, которых вам еще предстоит полюбить, с которыми вам еще предстоит познакомиться, о книгах, которые вы еще не прочитали, книгах, которые вам еще предстоит закончить, и книгах, которые заставили вас так сильно переживать, что вам нужно начать их заново.
Даже лучшим друзьям бывает трудно не вести счет, когда вы так сильно и незаметно изменили жизни друг друга. Так что да, я научила Кэплана читать. Но он учил меня всему этому снова и снова каждый день, каждый раз, когда переворачивал страницу.
Человеку завсегда что-то надобно. Это зверь лесной: наелся — и на бок. А человек и сытый что-то ищет, стонет, жалуется... Такая судьба человеку — иметь сердце ненасытное.
"Княжьи пиры затягиваются надолго. Для князя удобно: воеводы под рукой, можно призвать и на совет, можно дать наказ и сразу отправить на заставу богатырскую. А что расходов больше, так их оплачивают покоренные. Чем больше противятся, тем больше платят. Они сами содержат тех, кто их усмиряет огнем и мечом."
–Каждый человек – раб. Даже если король. Даже если не признается в этом самому себе. Потому что каждый… почти каждый в глубине души жаждет хозяина. Вождя ли, князя, волхва или бога, который следил бы за каждым его шагом и без воли которого волос бы не упал… И чем всемогущее бог, тем лучше. Человек ропщет на хозяина, но постоянно его ищет. Сам хозяином своей быть судьбы не хочет. Страшно!
Что говорить, когда князь не хуже его знает, что нет ничего на свете вечного, а любовь – самое непрочное из творений богов. Даже если не вредить, она уходит сама по себе, а ведь в их кровавом мире полно лжи, предательства, измены, отказа от прежде любимых!
– Княгиня, – сказал Павка, – что есть ребенок? У Бояна их будет как листьев на дереве. А вот отец у него один. Другого нет и быть не может. Да и тот скоро уйдет… Я бы тоже, будь мой отец жив! Это жену можно найти другую, детей наплодить еще и еще, а отцу даже своих годов добавить не дано богами. А как бы хотелось!
Ольха с удивлением учуяла глубокую печаль в голосе всегда веселого и беспечного дружинника. На миг он, сильный и уверенный, показался мальчишкой, который жаждет прижаться щекой к ладони всесильного и все умеющего отца.
...каждый-каждый раз, когда я вижу его, мое сердце так странно прыгает. Как будто бы он — подарок, который мне еще только предстоит развернуть.
...врать папе гораздо проще, чем маме, ведь папа никогда не был девочкой и не знает, как чудовищно умеют врать пятнадцатилетние девушки.
Мужчины просто не понимают, что такое романтика, не говоря уже о таких вещах, как торжественные церемонии.