Часы показывали половину девятого. Я лежал на кровати без единой мысли в голове и смотрел в потолок.
Стоял теплый субботний вечер середины июля. Через открытое окно доносились радостные детские крики, шум возни и чей-то плач. Мимо проехала машина, потом еще одна. Снаружи бурлила жизнь, каскадом вливаясь в открытое окно моей квартиры, лишь для того, чтобы внутри разбиться о густой, словно кисель, покой моих владений.
Серёга Молев глянул на зеркальную панель шкафа-купе. Равнодушно подумал: не зря ему дали погоняло - Моль. Белобрысый и невзрачный. Но это же только снаружи. Под чёрным френчем, под иссиня-бледной кожей и выступающими рёбрами ворочается, готовится вырваться... кто?.. пускай будет личинка... Жвала готовы терзать, рвать, проталкивать в пасть пищу - сочную плоть с будоражащим нервы запахом. Серёга оскалился. Зубы как зубы. А он предпочёл бы клыки. Но ничего, всё впереди...
https://vk.com/public_rebublic Октябрь разваливался, и происходило это достаточно давно. С некогда величественных фасадов кинотеатра сошел как древний лоск, так и штукатурка, обнажая кроваво-красный кирпич. Колонны, украшающие в прошлом главное культурное здание Мшенска, растрескались и потеряли былую величественность. Все это превращало дом на Круговой горке не в главную достопримечательность, а в очередной жуткий памятник человеческой безалаберности, типичный осколок прошлого, всеми...
База вахтовиков представляла собой участок, огороженный высоким забором. В нескольких метрах от ворот, сбоку, возвышался добротный коттедж, где обитал бригадир. Иногда туда приезжала его семья и база наполнялась счастливыми детскими криками, жизнью. Нередко заскакивали друзья и начинались шумные застолья: тогда уставшие вахтовики, ютящиеся в стареньком покосившемся доме и бытовке, поминали начальника бранным словом. Но большую часть времени участок пустовал: мужчины уезжали добывать крабов,...
Участковый Старшинов служит в милиции родного шахтёрского городка лет тридцать с гаком. Кажется, людей повидал, жизнь понял и давно позабыл, зачем пришёл в органы, а всё копытом бьёт, как полковая лошадь при зове трубы: то ли спасти кого хочет, то ли наказать, то ли найти свидетельство, что не всё зло в мире только человеческое. Соглашаясь помочь знакомому оперативнику из уголовного розыска, старый милиционер и предположить не мог, что его поиски наконец завершатся, а невозможное обретёт...
История зацепила, мне, почему то жалко нечисть, ведь раньше жили в мире с ними, домовые и банники помогали, да и лешие с водяными порядок в лесу и в водоемах наводили.
На смену Степан Павлович заступил далеко за полночь — отмечали юбилей жены. Сменщик, конечно, поворчал для порядка, но жаловаться начальству не стал — коллеги всё же. Натянув высокие болотные сапоги, полный костюм химзащиты и гермошлем с прозрачным забралом, Степан Павлович грузно залез в старенький бульдозер без ковша, который любовно называл «тарахтелкой». Ему было, конечно, далеко до новомодных «Катерпиллеров», какие есть на Западе — махоньких, жёлтых и шустрых, будто игрушки. Но «тарахтелка»...