Работа не панацея, но она придает определенный смысл нашему существованию...
Политика – слишком грязное дело, где словами кидаются так просто, будто они ничего не стоят..
Когда свобода врывается в душу, разве есть дело до того, что происходит снаружи?..
«Самый занятный противник – наш страх, Майя. Нет ничего приятнее, чем бросать вызов самому себе. Но он же и самый опасный союзник. Страх загоняет нас в рамки, он и тюрьма, и убежище. И если из тюрьмы сбежать стремится каждый из нас, то добровольно покинуть убежище по плечу лишь единицам»..
«В этом мире мало что зависит от нас. Я часто слышу: все в твоих руках, прояви настойчивость и получишь желаемое.
Пустое бахвальство.
Мир не вертится вокруг конкретного человека. Мы находимся в непрерывном взаимодействии друг с другом, и зачастую успех зависит не от нас самих, что было бы логично, а от тех людей, которые даже не входят в наш круг общения. Случайные знакомые, мимолетные попутчики, чужаки, ураганом врывающиеся в нашу жизнь и смерчем покидающие ее, – именно они чаще всего оказываются на посылках у Судьбы, подтаскивая той кусочки паззла – будущей картины нашего успеха или поражения»..
На дне коробки лежал один единственный конверт, и на нём размашистым почерком отца было выведено «Моей единственной дочери Лорейн».
Больше я не стала мешкать. Взяв конверт, пересела поближе к согревающему пламени камина и быстро, кажется, даже не дыша, раскрыла послание отца.
Замерла, вглядываясь в такой родной, любимый почерк. Крупные, написанные сильной рукой буквы, складывающиеся в слова.
Страшные слова. Страшные фразы.
Ужасающее признание…
Пальцы дрогнули, вздрогнула я вся, обнаружив в одном из глубоких ящиков, среди папок с бумагами, старых чернильниц и прочей ерунды эбеновую шкатулку. Случайно её коснувшись, отдёрнула руку. А потом снова к ней потянулась, притягиваемая словно магнитом. Не в силах бороться с искушением, взяла в руки. Совсем небольшая, размером с мою ладонь, с незамысловатой резьбой на крышке и замком в вычурном обрамлении из меди, потускневшей от времени.
Она? Не она?
Где-то в глубине души я точно знала: она. И понимала, что не смогу уйти, оставив её здесь. Я должна знать, что в ней хранится. Должна выяснить, зачем она понадобилась незнакомцу с тростью. Чем она может навредить Кристоферу или… помочь мне..
Когда ко мне, раздражённо сорвав разом несколько тряпок, подскочили Одли с Кэрроллом, я с трудом подавила в себе желание от них отпрянуть.
— Ваша светлость, с вами всё в порядке?! — завопили они в один голос.
Выглядят обеспокоенными. Оба. Но что, если только притворяются?
Нет, быть такого не может. У них же там строжайший контроль и постоянные проверки. Ну не станет абы кто агентом хальдорской разведки.
Или станет?
Повнимательней присмотревшись к своим провожатым, резко поинтересовалась:
— Вы где пропадали?!
— Мы шли прямо за вами.
— А потом нас вдруг оттеснили эти бродяги! — Одли презрительно сплюнул себе под ноги, явно имея в виду кого-то из уличных артистов.
— Сами не поняли, как так вышло, — подхватил виновато Кэрролл.
— Глянули — а вы исчезли. Хордовы тряпки! — Мужчина в сердцах наступил на лоскут ..
— Добрый вечер, Лорейн, — прозвучал незнакомый голос: низкий, хриплый, надломленный.
Голос, который никак не мог принадлежать отправившемуся за бренди Грейстоку.
Большого ума не надо, чтобы догадаться, под кем только что промялась бархатная седушка стула. Попыталась обернуться или хотя бы чуть повернуть голову, чтобы взглянуть на незнакомца, но тело словно окаменело. Нет, не из-за страха (не в том я сейчас была состоянии, чтобы бояться) — холодок чар пробежал по коже, оседая на теле невидимой ледяной коркой, лишая меня возможности двигаться.
Можно было закричать, позвать на помощь (к счастью, голос всё ещё оставался со мной), но вместо этого я резко спросила:
— Кто вы и что вам от меня нужно?
— Не те вопросы задаете, графиня, — раздался у самого уха хриплый шёпот, в котором отчётливо звучала ирония. — Скорее вас должно волновать, что я могу вам дать...
..отправилась в ванную приводить себя в непорядок.
Несколько раз хорошенько встряхнула сорочку, но от неё всё равно несло пылью и залежалой одеждой. Аж надевать страшно… Стараясь особо не дышать, облачилась в допотопный наряд, из Лорейн Ариас вмиг превратившись в призрака своей прародительницы. Если надумаю ночью прогуляться в таком виде по дому, точно доведу кого-нибудь до икоты.
Стянув волосы в тугой пучок на затылке, щедро нанесла на лицо кашеобразную субстанцию непревзойдённого цвета и запаха. Меня даже слегка передёрнуло, когда закончив с приготовлениями, взглянула на себя в зеркало. Надеюсь, Грейсток оценит и тоже задёргается..