Конечно, можно до бесконечности страдать от нанесенных самолюбию ран, а можно просто попытаться взглянуть на ситуацию с другой точки зрения.
Она тебе сейчас еще лекцию про предохранение прочитает! – А что?! – возмутилась Анна Ивановна. – И прочитаю! Кирилл этого уже вынести не мог. Чувство юмора – не та штука, которая спрашивает разрешения: – Ага, давайте, прочитайте мне лекцию про предохранение, женщина, родившая восемь детей!
Люди бросают монетку, когда не могут выбрать один из двух вариантов. Но на подкорке каждый знает, чего хочет, просто не всегда может сразу себе в этом признаться. Дело не в том, какой стороной упадет монета, а в чувстве, которое сразу же возникает после того, как ты посмотришь на этот случайный выбор – или разочарование, или радость. Это подкорка кричит, чего ты хотел на самом деле. Мысль о том, что она попросту может больше.
Не может чье-то существование оставаться бессмысленным, если кто-то другой считает его настолько важным, чтобы тыкаться мокрым носом в шею.
Абрисцы говорят «черт попутал». Так вот меня путали целым бестиарием все демоны двух миров.
Что ж, на пути к истине его ждало много неожиданных открытий. И главным из них была я.
- Я представлял вас совершенно другой, Валерия.
- Мужчиной? - не удержалась я от шпильки.
Надежда – безжалостный враг отчаявшегося человека. Она застит глаза, не позволяет видеть вещи ясно, и потом, когда увядает,то взамен не оставляет ничего, кроме горечи. И реальность бьет сильнее в десять, в сто – нет – в тысячу раз!
Самой надежной всегда становилась та клетка, в которую человек загонял себя сам.
Четыре года учебы на артефакторном факультете доказали мне, что мужчины порой сплетничали и злословили похуже женщин. А еще очень любили помериться длиной, величиной и идеальной формой всего, что можно было сравнить или измерить.