– Что надо делать? – всполошился архимаг.
– Возьми ее на руки! – тоже потеряв выдержку, рявкнул правитель, понимая, что на заключение брачного союза остается совсем мало времени, а затем… им предстоит принимать роды!
Ты, Флориан, открыла мне глаза на печальную правду – мы паразиты и существуем во вред всем его обитателям. Совсем не личные потребности подвигли меня на перемены – все о своей семье я при необходимости мог бы скрыть.
Перед глазами архимага стояла картина: Корл, его жена-домовая в великолепном платье и их ребенок. Кто сказал, что мужчины не грезят о счастье?
– Нет-нет, – вздрогнул Нарг, подскакивая на ноги, – тебе не за что извиняться. Флориан, я все сам понял за это время. Ты поступила единственно верно. А обо мне не волнуйся – прежний архимаг умер, считай, что я переродился.
Глаза пожилой домовой широко распахнулись, а брови уползли куда-то вверх. Мирта Баррртшоффф не представляла, что случилось с магом за прошедшие месяцы, но одно чувствовала точно: он совершенно изменился.
Те, кто в касте сильнейших, сейчас просто не способны существовать иначе как в праздности. А ты предлагаешь им начать вдруг что-то делать ради куска хлеба, когда все служащие им сейчас по праву силы откажутся делать это?
– Даррен, извини, я считай что несвободен. Кроме как на Фло, ни на ком жениться не намерен, а заяви я публично другое – она меня никогда не простит. Так что остаешься только ты. Распорядись, чтобы сегодня же объявили по всем нашим землям явиться на смотрины кандидаткам в невесты.
– Можно я просто сразу умру? – выдернув из-под головы подушку, правитель уронил ее на лицо, отчего его стон получился не очень явственным.
– Вообще, я не знал, как попросить тебя о такой жертве, но раз ты сам предложил… – деловито строча, буркнул Нарг. – Ты же понимаешь, обличенные силой маги потребуют линчевать кого-нибудь. Это неизбежно!
– Да! – возликовал Даррен, отбрасывая подушку на пол. – Я заранее согласен. С таким архимагом покой мне грозит только в мире мертвых.
– Ой!!! Я же совершенно не готова к тому, чтобы стать бабушкой!
Грусть переполняла ее душу, познавшую в своей жизни истинную любовь. Грусть за этих двоих, что так явственно страдали оба, но не имели шанса обрести общее счастье. В мире, где действует закон силы, оно оказалось недоступно даже сильнейшему магу.