Война? Можно забыться в экстазе битвы, сражаясь за славное дело, но в наши дни осталось не так уж много славных дел, за которые стоило бы сражаться.
«В красоте заключен ужас. Всё, что мы называем прекрасным, заставляет нас содрогаться».
В тот вечер я записал в дневнике: «Деревья охвачены шизофренией и постепенно теряют власть над собой — их новый пылающий цвет свел их с ума. Кто-то, кажется Ван Гог, сказал, что оранжевый — цвет безумия. Красота есть ужас. Мы хотим быть поглощенными ею, хотим найти прибежище в её очищающем пламени».
Время от времени стоит менять место, где спишь, — сны становятся интереснее.
В бесконечности времени любое действие обращается в ничто.
В величайшей поэзии музыка проступает, даже если ты не знаком с языком.
... Я считаю, что глубокое знакомство с одной книгой лучше, чем поверхностное с сотней.
На свете нет ничего более одинокого и бестолкового, чем бессонница.
Наверное, самое болезненное потрясение испытываешь, когда вдруг понимаешь, насколько был слеп.
Порою, когда случается какая-нибудь беда, реальность становится слишком неожиданной и странной, непостижимой, и всё тут же заполняет собой нереальное. Движения замедляются, кадр за кадром, словно во сне; один жест, одна фраза длятся вечность.
Но я вовсе не считаю, что понять — значит простить. Если встать на эту точку зрения, дойдешь до того, что начнешь распускать слюни над судьбой убийц, насильников и похитителей детей, забывая при этом об их жертвах. А это неправильно.