Мне нельзя было любить Конора. Это было самым большим преступлением в моей жизни. Но я продолжала делать это. И от этого мое сердце раскалывалось на сотни, тысячи острых осколков. И все они впивались в меня изнутри снова и снова, не давая кровоточащим ранам затянуться.
— То, что происходит между нами — самая прекрасная вещь на свете. Знаешь, почему? Потому что это похоже на ослепительную вспышку, крошка, — произнес он, крепче прижимая меня к себе. — Это именно то, ради чего стоит жить и сходить с ума. В моем случае, это то, ради чего стоит на время стать нормальным.
— Я уничтожу тебя. Вырву твое гнилое сердце голыми руками, а потом растопчу его, — прохрипела я, когда он положил свою прохладную ладонь на мою горящую от слез щеку.
— Как скажешь, крошка.
— Ты будешь гореть в аду, долбаный псих!
— Я знаю.
Маньяк думает исключительно о своем удовольствии. А эстет жаждет подарить его другим…
Никогда прежде я не знала о том, какой разрушительной силой может обладать любовь. Насколько это уничтожающее и темное чувство. Когда в один момент ты готов послать все к черту и разделить смерть с человеком, которого даже не успел узнать.
Если не совершать безумных поступков, то зачем вообще тогда жить? Думать над каждым своим шагом ты еще успеешь, поверь мне. Когда тебе стукнет тридцать, только это и останется. А пока… Мы молодые и сумасшедшие!
Мы оба больны, крошка. И ты, и я. Поэтому мы сейчас стоим вдвоем на безлюдном шоссе рядом с моей разбитой машиной. Поэтому на мне пятна крови, а ты ходишь полуголая, как избитая сутенером шлюха. Мы оба сумасшедшие, крошка. Разве это не прекрасно?
Я влюбилась в психопата, которого невозможно было исправить.
– Послушай меня, Элли, – проговорил Ник, все так же держа меня за руку. – Психопаты никогда не меняются. Как бы сильно ты не желала ему помочь, это невозможно. Он никогда не остановится.
Я всегда чувствовал себя виноватым, но только рядом с тобой мне хотелось поступать правильно.