И почему нас разделяло столько дверей? В его доме – простая белая, в особняке Вишневских – смежная дубовая, а другая, наглухо заколоченная, скрывала наше с Владом общее прошлое. Я научилась не жадничать и не настаивала на многом. Мне было достаточно раскрыть хотя бы одну.
Ту, что разделила нас сегодняшней тоскливой ночью.
Я бы дала ему пощечину, но слабость никак не вяжется с образом, который мне день за днем приходится надевать с пробуждением и снимать перед сном, точно театральный костюм. И я ужасно устала от этого бесконечного спектакля, только вот репутация семьи превыше личного…
– Я ненавижу свои воспоминания. Складывается ощущение, что они из какой-то другой реальности! Ощущение, что я жила в мире с розовыми пони! И этот проклятый дар. Вот ведь врожденное уродство! Каждый раз я вижу, как сильно меня любят, но в действительности меня ненавидят абсолютно все. Ненавидят так люто, что даже нанимают убийц.
– Я знаю твой секрет.
– Секрет? – фыркаю я.
– У твоего отца, Анна, умерла жена. Он страдает и забывает, что у тебя умерла мать. Через пару лет, вполне вероятно, Валентин найдет себе хорошую женщину и женится второй раз, но ты? Разве у тебя есть возможность встретить новую маму?
Я вдруг чувствую, что в горле встает комок, а к глазам подступают предательские слезы.
– Твое горе, Анна, глубже. Не понимаю, почему он не видит, как под этими своими вежливыми улыбочками ты рыдаешь навзрыд. Он ведь сам воспитал тебя такой.
– Когда к тебе вернутся воспоминания и если ты решишь, что готова принять меня, то, клянусь, мы убежим на другой край света, где нас никто не знает.
Некоторое время он еще постоял на пороге, а потом развернулся.
– Запомни, Влад, это свое обещание, – произнесла я ему в спину. – Потому что забрать свои слова обратно ты уже не сможешь.
– Я слишком редко даю обещания, чтобы потом о них забывать, – произнес он прежде, чем тихо закрыть дверь.
– Он хорош собой? – продолжала собеседница, намекая на Влада.
– Да, – согласилась я, не отводя глаз. – Но главное его достоинство, он мне верен. Не находите, что мужчина, не замечающий вокруг себя хорошеньких женщин, способствует здоровому сну и экономит нервическую систему?
– Суним Горский, не смущает, что тебя назвали плебеем? – хмыкнул Эдмонд.
– Видимо, в простом происхождении нет ничего зазорного, раз мое общество подошло не только Вашему Высочеству, но и вашей очаровательной супруге, – с обворожительной улыбкой парировал Влад, и у венценосных особ несколько перекосило лица.
– Я хочу забыть о тебе как о страшном сне. Забыть и никогда, ни за что, ни при каких обстоятельствах не вспоминать. И даже если мы встретимся на улице и я случайно тебя узнаю, то надеюсь, что все равно не смогу вспомнить твое проклятое имя…
-- Я тебя нахожу то с пьяными изобретателями, то со злобным псом, то со странным типом. У тебя талант притягивать жалкие существа.
- Я даже застегнула ему запонки, - хмуро сообщила я, - и повязала галстук.
- Тогда все потеряно! - с трагедией в голосе резюмировала Глэдс. - Похоже, вы с рождения не обладаете женскими чарами и не умеете завлечь мужчину.