Мои цитаты из книг
-- Самое главное, – напутствовала меня Инесса, – если ты так оделась, не стесняйся этого, будь королевой до конца! И результат не заставит себя ждать. Носи с достоинством! Ты же у меня победитель!
Север Герра – владелец инвестиционной компании, красавец и холостяк. Ненавидит женщин, использует любую, которую захочет. Елена Орлова, студентка, победила в городской олимпиаде и направлена на стажировку в Москву на 2 месяца. Сестра в первый же день устраивает ей посвящение в «москвички», отводит в клуб «Темная комната», «Darkroom», где происходят свидания в БДСМ стиле. Это же место любит посещать Север. Все бы ничего, но Елена невинна, не знает, куда попадет, опоена наркотиками, а утром должна...
Есть у меня такое качество – чем больнее меня бьют, тем больше сил ощущаю в себе.
Север Герра – владелец инвестиционной компании, красавец и холостяк. Ненавидит женщин, использует любую, которую захочет. Елена Орлова, студентка, победила в городской олимпиаде и направлена на стажировку в Москву на 2 месяца. Сестра в первый же день устраивает ей посвящение в «москвички», отводит в клуб «Темная комната», «Darkroom», где происходят свидания в БДСМ стиле. Это же место любит посещать Север. Все бы ничего, но Елена невинна, не знает, куда попадет, опоена наркотиками, а утром должна...
НикОль
добавила цитату
из книги
«После тяжелой продолжительной болезни. Время Николая II»
3 года назад
Жестокость форм революции я объясняю исключительной жестокостью русского народа.
/М.Горький " О русском крестьянстве "/
Этой эпохе посвящено больше литературы, чем всей остальной отечественной истории вместе взятой. Целые академические институты занимались «историей революции» – в сущности, очень коротким периодом.Пожалуй, можно сказать, что предыдущие тома «Истории Российского государства» являлись подготовкой к этому. Попробуем разобраться в причинах гибели государства. Была – и остается – надежда, что если правильно проанализировать анамнез болезни, то, может быть, удастся с ней справиться при следующем...
НикОль
добавила цитату
из книги
«После тяжелой продолжительной болезни. Время Николая II»
3 года назад
Петр Великий, которого принято считать реформатором, на самом деле был контрреформатором, поскольку он вернул государство к прежней, изначальной конструкции, восстановив и укрепив все четыре «ордынские» опоры. Церковь и аристократия были отстранены от соучастия в управлении, авторитет царя (теперь – императора) вознесен до небывалых высот, всё население поставлено на службу государству, жизнь страны регламентировалась не законами, а бесчисленным потоком царских указов. Отремонтированная и отреставрированная система стала работать гораздо лучше и превратила Россию в великую (правда, только в военном отношении) державу.
Этой эпохе посвящено больше литературы, чем всей остальной отечественной истории вместе взятой. Целые академические институты занимались «историей революции» – в сущности, очень коротким периодом.Пожалуй, можно сказать, что предыдущие тома «Истории Российского государства» являлись подготовкой к этому. Попробуем разобраться в причинах гибели государства. Была – и остается – надежда, что если правильно проанализировать анамнез болезни, то, может быть, удастся с ней справиться при следующем...
НикОль
добавила цитату
из книги
«После тяжелой продолжительной болезни. Время Николая II»
3 года назад
Общественная инициатива перестает быть инициативой, когда относится к Власти как к непосредственному начальству.
Этой эпохе посвящено больше литературы, чем всей остальной отечественной истории вместе взятой. Целые академические институты занимались «историей революции» – в сущности, очень коротким периодом.Пожалуй, можно сказать, что предыдущие тома «Истории Российского государства» являлись подготовкой к этому. Попробуем разобраться в причинах гибели государства. Была – и остается – надежда, что если правильно проанализировать анамнез болезни, то, может быть, удастся с ней справиться при следующем...
-- Лин, ты как? – спросила я, когда Тени перестали походить на привидения.
Демон с сожалением оглядел свои крылья.
– Ничего. Только их жалко – не успел полетать.
– Успеешь еще. Главное, сам живой, а остальное наладится.
– Ты думаешь?
– Уверена, друг мой.
– Но я ни разу не пробовал, – с сомнением посмотрел на меня шейри, словно не замечая, как вытянулись лица у стоящих неподалеку эаров. – Вдруг они меня не выдержат? Вдруг я не смогу?
Я только хмыкнула.
– Не можешь – научим, не хочешь – заставим… раз уж связался со мной, то будь уверен: летать ты будешь. Рано или поздно, так или иначе. Разве я не твоя хозяйка? И разве не могу я тебе приказать?
Лин, словно только сейчас об этом подумав, радостно вскинулся.
– Точно! Всегда можешь!
Порой так хочется вырваться из привычного мира, где осточертело абсолютно все:
беспросветная учеба,
опостылевшая работа,
совершенно одинаковые, тоскливые и бессмысленные будни,
изо дня в день одни и те же невеселые новости…
иногда до безумия хочется плюнуть на все, взять и куда-нибудь исчезнуть.
В пустоту.
В другую реальность.
Иную Вселенную.
Да куда угодно!
Иногда кажется, все на свете отдашь за один единственный шанс!
Но вот шанс, наконец, приходит и… что?
Признаться, жизнь перестала удивлять меня уже давно. Точнее сказать, надоела хуже горькой редьки. Своим однообразием, бесконечной чередой совершенно бессмысленных и абсолютно одинаковых дней, в которые почти ничего не происходит, хотя постоянно чувствуешь себя так, словно ты обессилевшая муха, намертво влипшая в паутину.
Порой так хочется вырваться из привычного мира, где осточертело абсолютно все:
беспросветная учеба,
опостылевшая работа,
совершенно одинаковые, тоскливые и бессмысленные будни,
изо дня в день одни и те же невеселые новости…
иногда до безумия хочется плюнуть на все, взять и куда-нибудь исчезнуть.
В пустоту.
В другую реальность.
Иную Вселенную.
Да куда угодно!
Иногда кажется, все на свете отдашь за один единственный шанс!
Но вот шанс, наконец, приходит и… что?
Если я и сплю, то или слишком крепко, или, что более вероятно, это не сон, а полноценный бред с тактильными (подушка под задницей колется самой настоящей соломой), зрительными (кот на столе обнюхал мою похлебку и демонстративно отвернулся), слуховыми (пушистый мерзавец не удовлетворился этим и гнусаво мяукнул) и обонятельными (похлебка пахла вкусно, зря этот гад привередничает!) галлюцинациями.
Порой так хочется вырваться из привычного мира, где осточертело абсолютно все:
беспросветная учеба,
опостылевшая работа,
совершенно одинаковые, тоскливые и бессмысленные будни,
изо дня в день одни и те же невеселые новости…
иногда до безумия хочется плюнуть на все, взять и куда-нибудь исчезнуть.
В пустоту.
В другую реальность.
Иную Вселенную.
Да куда угодно!
Иногда кажется, все на свете отдашь за один единственный шанс!
Но вот шанс, наконец, приходит и… что?
Видимость свободы порой гораздо нужнее самой свободы.
Порой так хочется вырваться из привычного мира, где осточертело абсолютно все:
беспросветная учеба,
опостылевшая работа,
совершенно одинаковые, тоскливые и бессмысленные будни,
изо дня в день одни и те же невеселые новости…
иногда до безумия хочется плюнуть на все, взять и куда-нибудь исчезнуть.
В пустоту.
В другую реальность.
Иную Вселенную.
Да куда угодно!
Иногда кажется, все на свете отдашь за один единственный шанс!
Но вот шанс, наконец, приходит и… что?
даже самые обычные пожелания порой могут превратиться в смертный приговор.
Порой так хочется вырваться из привычного мира, где осточертело абсолютно все:
беспросветная учеба,
опостылевшая работа,
совершенно одинаковые, тоскливые и бессмысленные будни,
изо дня в день одни и те же невеселые новости…
иногда до безумия хочется плюнуть на все, взять и куда-нибудь исчезнуть.
В пустоту.
В другую реальность.
Иную Вселенную.
Да куда угодно!
Иногда кажется, все на свете отдашь за один единственный шанс!
Но вот шанс, наконец, приходит и… что?