Да, делать гадости ближнему – это вам не редиску сажать. Это особое, самим Фолом дарованное умение, которое я за долгие годы освоил в совершенстве.
– Убили-и-и! – раздавшийся откуда-то с улицы истошный вопль заставил меня поморщиться и приоткрыть один глаз. – Помогите! Человека уби-ил-и-и!
«Ну и что? – сонно подумал я, закинув руки за голову и даже не подумав подняться с постели. – Разве это повод орать в такую рань?»
Когда рушится мир, какой резон заботиться о сохранности стекол в доме?
Слова о любви, слова отречения – они звучат одинаково правдиво, когда ты хочешь в них верить, и одинаково лживо, если верить не хочется никому.
– С какого перепугу ты включил сюда пункт, что в случае, если Лив выйдет из строя, то место начальника западного УГС займу я? <...>
– Если заболеешь, убью, – предупредил его я, наклоняясь и все-таки ставя закорючку в обновленном приказе.
– Арт, ты издеваешься? – возмутился моей наглостью маг. – Я же целитель – мы не болеем в принципе!
– Не знаю, не знаю. После сегодняшнего разговора с шефом я готов поверить, что он самолично будет бродить за тобой по пятам с какой-нибудь особо злостной заразой в кармане, лишь бы ты слег, а мне снова пришлось занять это дурацкое кресло.
Учит нас жизнь. В нашей власти лишь захотеть чему-нибудь научиться.
Пьер глубоко вздохнул и сел рядом.
– Оксана, послушай. Я ищу пути нам лучше заработать, ведь и тебе, и мне нужны позарез деньги… Будь благодарна что я все ещё держусь за тебя. С твоим нравом впору не в танцовщицы, а в монастырь. Ты сама себе противоречишь… На частные выступления, где платят больше всего, не ходишь. Мальчишники – тоже… А что остается
Люди часто жестоки, еще чаще — совершенно неоправданно.
Вариант «хуже» есть всегда.
Время стирает все. Время диктует свои условия. Остаются лишь отблески воспоминаний.