– Важность образования сегодня – фикция. Любые знания доступны в режиме онлайн.
Анна Леонидовна покачала головой, но папку не отпустила.
– Ты, главное, рассудок не теряй, – сказала она. – И не шастай. – Замолчала, но все-таки закончила: – Где ни попадя.
– Не, он тупица, это невозможно смотреть. – Кира отвернулась от экрана. – Вот почему фигню творит он, а стыдно мне?
– Это называется «испанский стыд», – задумчиво проговорил Тарас, пролистывая комментарии под видео.
Без потока информации, льющей из каждого телеграм-канала, без сменяющих друг друга сторис дальних знакомых и местечковых знаменитостей, без лавины обновлений и спама Южин чувствовал, как в удивительно пустой голове образуется полость и сама собой заполняется мыслями. Острыми, пугающими, безнадежными мыслями, от которых так легко спрятаться, просто открыв ленту новостей.
Почему отец не наденет тапки? Или носки хотя бы. Еще и курит так часто. Сколько надо курить, чтобы заработать рак? Рак-дурак. Поздно уже, спи давай, старперище. Ходит, блин. Встать сейчас и сказать ему: что ты ходишь, старперище? Вот ржака была бы. Стар-пе-ри-ще.
Это сколько надо курить, чтобы так забить связки? Еще поди самокрутки какие-нибудь, из газеты сделанные. Чтобы прямой наводкой свинца в легкие.
Лёнчик кивнул еще раз, вдохнул побольше воздуха и выдал:
– Маленький мальчик нашел пулемет – больше в деревне никто не живет! – Он даже зажмурился от удовольствия. – Только одна баба Матрена, жаль на нее не хватило патрона! – Замолчал, потом закинул голову и разразился пронзительным смехом.
Пухлое тельце мальчика тряслось от судорог и еле держалось на коротких ножках, Кира хотела схватить его за плечо, удержать, но тот взбрыкнул и побежал по коридору.
– Мощь, – выдохнул Тарас, отключая камеру. – Это что за перформанс был?
– Всё жизнь, – прошептал он. – Даже смерть здесь – просто такая жизнь.
Никаких ограждений, красных лент и предупредительных щитов. Только лаконичный призыв с направлением четко вниз. Хочешь уходить – уходи. Хочешь прыгать – прыгай. Край тебя ждет.
Ее колотило, но внутри было тепло и тихо. Все встало на свои места. Они попробовали, у них получилось. А мир не раскололся. Теперь можно стоять так, балансируя на пороге лестничной пристройки, не отрываясь, но и не двигаясь дальше. Вся колючая тревожность утихла, сменилась ровным теплом.
Мы сражаемся в надежде, что другим не придется, и для того, чтобы сохранить жизнь тем, кто нам дорог. Мы сражаемся даже за тех, кто этого не заслуживает. В том, что мы делаем, нет ни чести, ни величия, и только глупцы думают иначе. В конечном счете, я иду в бой потому, что у меня нет выбора. - Она посмотрела ему в глаза. - Как и ты. Так что помни, если ты услышишь рассказы об отваге и величии, знай, что их почти всегда рассказывает тот, кто наблюдал за битвой со стороны. Тем же из нас, кто держал оружие в руках, хорошо известно, что такие истории лишь покров для ужаса, который происходит на самом деле. Ни одна разумная женщина или разумный мужчина не хочет войны, а те, что хотят, никогда бы к ней не стремились, если бы думали, что она оставит краску на их пороге.