Мои цитаты из книг
Кажется, Гарет думает в том же направлении. Он медленно проводит подушечкой пальца ко конверту. Выглядит его движение как жест задумчивости, а на самом деле Гарет, вероятно, проверяет конверт на ощупь.
Граф Гарет Оттонский молод, разорён и сослан императором в родовые земли. Чтобы оплатить лечение своей младшей сестры, граф готов жениться даже на купеческой дочке, но на его глазах корабль с приданым разбивается о скалы, набитые золотом сундуки гибнут. И пока граф всё глубже погружается в отчаяние, странная новобрачная, не кто иная, как переродившаяся иномирянка, берёт дело в свои руки.
Гарет в основном отмалчивается и поглядывает на меня. Несколько раз мы даже встречаемся взглядами, и я чувствую, как краснею от смущения. Ну или я просто заболеваю, и у меня жар.
Граф Гарет Оттонский молод, разорён и сослан императором в родовые земли. Чтобы оплатить лечение своей младшей сестры, граф готов жениться даже на купеческой дочке, но на его глазах корабль с приданым разбивается о скалы, набитые золотом сундуки гибнут. И пока граф всё глубже погружается в отчаяние, странная новобрачная, не кто иная, как переродившаяся иномирянка, берёт дело в свои руки.
Волдыри цвели уже буйным цветом, воспалив кожу до запястья. Я поспешил растереть подорожник и засунуть себе в рот к недоумению моей пациентки. Когда растер по пострадавшему месту зеленую кашицу, Дана уже едва умещала глаза на лице.
– Ты должна мне, – поднял на меня глаза. – Обязана жизнью. – Послушай, мои родители заплатят, сколько скажешь… – Мне нужна ты, – отвел он взгляд в окно и сощурился на свет. – Я? – моргнула. В горле пересохло. – Я… у меня свадьба через месяц… Он медленно поднялся, прожигая взглядом, а я съежилась под ним. Выгорала, как брошенная в огонь бумага, и чувствовала себя опустошенной. Пальцы мужчины скользнули по коже и сжались на подбородке, а я зажмурилась, сдаваясь. Одна глупость стоила мне всего. Он...
Я не знаю, чем думала… когда вышла к нему в одной футболке. Вроде бы и оправдание отличное — меня же надо было намазать. Но когда на меня устремился темнеющий взгляд, едва не ретировалась.
– Ты должна мне, – поднял на меня глаза. – Обязана жизнью. – Послушай, мои родители заплатят, сколько скажешь… – Мне нужна ты, – отвел он взгляд в окно и сощурился на свет. – Я? – моргнула. В горле пересохло. – Я… у меня свадьба через месяц… Он медленно поднялся, прожигая взглядом, а я съежилась под ним. Выгорала, как брошенная в огонь бумага, и чувствовала себя опустошенной. Пальцы мужчины скользнули по коже и сжались на подбородке, а я зажмурилась, сдаваясь. Одна глупость стоила мне всего. Он...
Он только стиснул зубы, вручая мне банку, но задница на обратном пути пылала так, как у нормальных людей пылают щеки от чужого жгучего внимания.
– Ты должна мне, – поднял на меня глаза. – Обязана жизнью. – Послушай, мои родители заплатят, сколько скажешь… – Мне нужна ты, – отвел он взгляд в окно и сощурился на свет. – Я? – моргнула. В горле пересохло. – Я… у меня свадьба через месяц… Он медленно поднялся, прожигая взглядом, а я съежилась под ним. Выгорала, как брошенная в огонь бумага, и чувствовала себя опустошенной. Пальцы мужчины скользнули по коже и сжались на подбородке, а я зажмурилась, сдаваясь. Одна глупость стоила мне всего. Он...
Черт, и мне же теперь в голову въелось поймать ей эту бабочку! Им как раз еще неделю летать осталось, дальше начнут погибать от холодных ночей. Морда уже болела от перманентного перекоса в улыбку, и впервые казалось, что у меня есть гораздо больше, чем просто завтрашний день.
– Ты должна мне, – поднял на меня глаза. – Обязана жизнью. – Послушай, мои родители заплатят, сколько скажешь… – Мне нужна ты, – отвел он взгляд в окно и сощурился на свет. – Я? – моргнула. В горле пересохло. – Я… у меня свадьба через месяц… Он медленно поднялся, прожигая взглядом, а я съежилась под ним. Выгорала, как брошенная в огонь бумага, и чувствовала себя опустошенной. Пальцы мужчины скользнули по коже и сжались на подбородке, а я зажмурилась, сдаваясь. Одна глупость стоила мне всего. Он...
Я даже растерялась, пока не обнаружила знакомые искорки в его глазах и едва заметную усмешку в уголках губ.
– Ты должна мне, – поднял на меня глаза. – Обязана жизнью. – Послушай, мои родители заплатят, сколько скажешь… – Мне нужна ты, – отвел он взгляд в окно и сощурился на свет. – Я? – моргнула. В горле пересохло. – Я… у меня свадьба через месяц… Он медленно поднялся, прожигая взглядом, а я съежилась под ним. Выгорала, как брошенная в огонь бумага, и чувствовала себя опустошенной. Пальцы мужчины скользнули по коже и сжались на подбородке, а я зажмурилась, сдаваясь. Одна глупость стоила мне всего. Он...
Медведь уже наполнил гостиную запахами, способными поднять мертвого. И как я собиралась ему противостоять с голодовкой? Он обернулся ко мне от печки.
– Ты должна мне, – поднял на меня глаза. – Обязана жизнью. – Послушай, мои родители заплатят, сколько скажешь… – Мне нужна ты, – отвел он взгляд в окно и сощурился на свет. – Я? – моргнула. В горле пересохло. – Я… у меня свадьба через месяц… Он медленно поднялся, прожигая взглядом, а я съежилась под ним. Выгорала, как брошенная в огонь бумага, и чувствовала себя опустошенной. Пальцы мужчины скользнули по коже и сжались на подбородке, а я зажмурилась, сдаваясь. Одна глупость стоила мне всего. Он...
Увлекшись поисками, я не сразу обратил внимание на то, что она как-то подозрительно затихла. Нужное растение нашлось под поваленной сосной, но когда я вернулся с трофеем, Дана встретила меня расстроенным взглядом.
– Ты должна мне, – поднял на меня глаза. – Обязана жизнью. – Послушай, мои родители заплатят, сколько скажешь… – Мне нужна ты, – отвел он взгляд в окно и сощурился на свет. – Я? – моргнула. В горле пересохло. – Я… у меня свадьба через месяц… Он медленно поднялся, прожигая взглядом, а я съежилась под ним. Выгорала, как брошенная в огонь бумага, и чувствовала себя опустошенной. Пальцы мужчины скользнули по коже и сжались на подбородке, а я зажмурилась, сдаваясь. Одна глупость стоила мне всего. Он...
Белоглазых и след простыл, как я ни принюхивался — не слышал. Значит, убрались. А это лишь подтверждало, что их сомнения в моей силе прошли. Что ни говори, а эти твари — лучший индикатор моего состояния.
– Ты должна мне, – поднял на меня глаза. – Обязана жизнью. – Послушай, мои родители заплатят, сколько скажешь… – Мне нужна ты, – отвел он взгляд в окно и сощурился на свет. – Я? – моргнула. В горле пересохло. – Я… у меня свадьба через месяц… Он медленно поднялся, прожигая взглядом, а я съежилась под ним. Выгорала, как брошенная в огонь бумага, и чувствовала себя опустошенной. Пальцы мужчины скользнули по коже и сжались на подбородке, а я зажмурилась, сдаваясь. Одна глупость стоила мне всего. Он...