Lina

— И что ты собрался делать с этим фото? — осторожно спросила я. Ланской ничего просто так не говорит... — Покажу их ректору, разумеется. Он уже сделал шаг в сторону выхода из аудитории, как я нашла в себе смелость перегородить дорогу огромному парню. Холодные глаза вопросительно смотрели на меня. — Не надо показывать фотографию, — попросила я без особых надежд на успех. — Удали её, Мир. Пожалуйста. — И что я с этого буду иметь? — спросил наглый мажор. — Ты хочешь получить что-то взамен? — А вот...

Свадьба матери подарила мне «„замечательную“» сводную сестру-заучку, о секретах которой я знать не хочу, но узнаю. Для меня она навсегда осталась бы серым пятном, если бы однажды не пришла ко мне в комнату почти обнажённой… *** ХЭ.

— Позовите управляющего отелем, — говорит Асадов. — Здесь вообще есть управляющий? — Есть, — отвечает ему Марьяша, и он с удивлением опускает глаза вниз. — А ты ее знаешь? — Это наша мама, — говорит Маргоша. Артем присаживается перед девочками на корточки. Милаша протягивает ему Марселя. — Хотите погладить? Асадов рассеянно протягивает руку, но вовремя спохватывается. — Так где же ваша мама? «Заболела, на карантине. Нет, в больнице. А лучше в коме. Нет, в тюрьме»... Он...

Мажор приближается, опомниться не успеваю, как он берет меня на руки, несёт и кидает на кровать. Нависает надо мной: – Ты никуда не уйдёшь, теперь ты моя жена. И я возьму тебя прямо сейчас. Понимаю: первый раз, ты боишься… Не переживай, я буду аккуратным. Не знаю, зачем слушаю этот бред. – У нас фиктивный брак, – хочу прокричать, но получается полушёпотом. – Я передумал. Брак настоящий. – Что значит передумал? – спрашиваю, а рука Артура тем временем распахивает мой халат.

— Чего ревешь? — Я не реву. — Я машинально касаюсь щек, с удивлением обнаруживая, что они мокрые. — На аборт пришла? Не торопись - пожалеешь. Лучше поезжай к своему мальчику и еще раз все обсудите. — С чего вы взяли что у меня кто-то есть? — огрызаюсь я. — Может быть , я его нагуляла. — Нагуляла? — Усмехнувшись, мужчина изучает мое лицо. — Нет. Слишком много «но». Давай довезу, куда нужно. Вернуться в эту клоаку всегда успеешь. — Некуда мне ехать, понятно? — в отчаянии шепчу я. — И с парнем...

– Тебе придётся играть по моим правилам, если ты хочешь остаться в этом доме. – Что ты хочешь, чтобы я делала? – тихо спросила она, понимая, что в моей полной власти. – Поцелуй меня. – Ч-что? – расширила глаза девчонка и отпрянула от меня, врезавшись в стол бедром. Я последовал за Котёнком и поймал её в капкан, поставив по обе стороны от неё руки на столешницу буфета. – Целуй меня, сказал. Ты глухая, рыжая? Она осталась неподвижной. А я уже просто умирал от предвкушения, желал ощутить сладость и...

– Это значит, что нашу усадьбу твой отец проиграл в карты. – А кто выиграл? – Елена от шока с трудом понимала, что происходит. – Барон Виктор Гинцбург. Раз бумага находится у него, – женщина вопрошающе глянула на мужчину. Он, всё это время молча наблюдавший за ними, кивнул: – Верно, Наталия Дмитриевна. Я пришёл предъявить свои права на это дом, княгиня. – Нам прямо сейчас нужно его покинуть, в чём есть, и уйти в метель, или всё же вы дадите нам время собраться? – Наталия Дмитриевна, я же не...

— Я не буду спать с вами, — сказала я, глядя ему в лицо. Он лишь хрипло рассмеялся в ответ. — Выбора у тебя нет, ты разве ещё не поняла? Я всегда получаю то, что хочу. Придёшь сегодня ночью сама, в мою спальню. — Я не... Не приду. Боялась его до ледяных пальцев. Пусть лучше убьёт, но этот бандит не получит ни меня, ни ребёнка от меня. Тем более, что для него все это просто месть и забава. Холодные глаза сузились, взгляд устремился на меня. Пальцы неласково сжали мой подбородок и заставили...

– От твоего старания, Бэмби, зависит моё молчание, – заявил Даниил, держа над головой мой личный дневник. – Принеси двойной эспрессо. Мажор решил сделать из меня служанку на глазах у нового класса! – Неси, – сказал он. – Или я размножу дневник и… – Ладно, – прорычала я и понеслась к кофемашине. – На! – сунула ему в руки стакан, едва не перевернув кофе на одноклассника. – Осторожно, – сузил он глаза и навис надо мной. – Я могу обидеться и растрепать, что написано в этой тетрадке. Кофе хорош, но...

Меня похитили. Сопротивление бесполезно. Я – заложница. Словно в насмешку, он держит меня в красивом месте. Там, откуда просто физически невозможно выбраться. Бежать бесполезно и даже опасно. Но самое страшное не это… Самое страшное, что спустя время, когда он решит меня отпустить, бежать я не захочу…