Девятилетняя губительная политика регентства наследницы Алии Атрейдес, в крови которой теперь бушует наследие Харконненов близится к неизбежному концу. Некогда Дюна была символом могущества безграничной Пустыни. Сила Пустыни физически уменьшилась, но миф о её могуществе продолжал разрастаться. Остался только океан-Пустыня, огромная Мать Пустыня, окаймленная колючим кустарником, которую фримены всё ещё называли Королевой Ночи. Разрушительная сила грозила уничтожить сформированный мир Арракиса. В...
На будущее влияет не настоящее... это будущее формирует настоящее. Переверни все свои представления. Как только будущее задано, события начинают развиваться так, что будущее становится неизбежным.
Самый верный способ сохранить тайну — это заставить людей поверить, что они знают ответ... В этом случаи люди не станут задавать вопросов.
... и когда слышал слово «красное», то представлял не прекрасный цветок, а кровь.
Нет никакой загадки человеческой жизни. Это не проблема, которую нужно решить, а реальность, которую нужно прожить.
... люди не часто выносят реальности бытия... Большинство жизней — это бегство от себя. Люди предпочитают истине стабильность. Вы стоите в стойле и, опустив голову к корыту, довольно чавкаете до самой смерти. Другие же используют вас в своих целях. Этого не происходит, если вы поднимаете голову и начинаете осознавать себя своими собственными творениями.
Все старые иллюзии со временем умирают.
Единственный и непоправимый страх — это страх перед своими ошибками.
Вот поколение пожимающих плечами... Он знает, что я слышала рассказы о нем, и показывает, что ему на это наплевать. Наша цивилизация вполне может умереть от безразличия, прежде чем падет жертвой внешнего нападения.
Свобода — очень одинокое состояние.
Слишком хорошо знать будущее — это быть так запертым в своём будущем, что исключается всякая возможность из него сбежать.
Высокомерие годится только на то, чтобы возвести крепостную стену, за которой прячутся сомнения и страх.
... истинное творение не зависит от своего создателя.
Чернота цельна, даже если кипит ужасом. Свет же многолик. Ночь страшна запахами и летучими неуловимыми звуками. Измерения в ночи распадаются, всё становится преувеличением — шипы более колючими, листья — острее. Но ужас дня может быть намного хуже.
Когда вы верите словам, вы в действительности верите в скрытые за ними аргументы. Если вы верите, что нечто является верным или неверным, истинным или ложным, то вы верите в допущения слов, выражающих аргументы. Эти допущения часто страдают противоречиями и умолчаниями, но они дороги сердцу того, кто убежден в их истинности.
Одно дело — сказать человеку, что он будет понимать желания своего сердца, и совсем другое — научить его делать это.
Мистика – это как демон одержимости: она имеет тенденцию захватывать сознание без остатка, становясь единственным объектом, который воспринимает человек.
Вселенная изменчива, но самое странное проявление этой изменчивости — мы, люди. Мы отвечаем, как резонаторы, на многие воздействия. Наше будущее нуждается в постоянной корректировке. Но есть барьер, который мы должны снести, и это потребует жестокости, нам придется восстать против наших самых дорогих, самых сокровенных желаний...
Если определенность — это абсолютное знание будущего, то она лишь замаскированная смерть.
Один из нас должен был принять на себя все муки, — сказала она, — и он всегда был сильнее.
У истории свой суд и она выносит свои независимые суждения... Я сомневаюсь, что буду сильно переживать, когда история огласит мой приговор.
Одноглазый взгляд нашего мира говорит, что ты не должен высматривать слишком отдаленные проблемы. Такие проблемы могут никогда не наступить. Вместо этого, займись волком на твоем собственном участке. Стаи, рыскающей за забором, может и не существовать.
Ирония часто маскирует неспособность выйти за рамки собственных допущений.
Каждое суждение качается на волне ошибки... Заявлять об абсолютной правоте может только чудовище. Знание — это нескончаемое путешествие по окрестностям неопределенности.
Мир требует решений, но мы никогда не принимаем живых решений; мы лишь стремимся это делать. Закрепленное решение есть, по определению, мертвое решение. Вся проблема мира заключается в том, что он наказывает за ошибки, вместо того чтобы награждать за блестящие достижения.
Вот в чем заключается заблуждение власти: она в конечном счете эффективна в абсолютном, ограниченном пространстве, а главный урок, который мы извлекаем из релятивистской вселенной, заключается в ее изменчивости. Любая сила неизбежно наталкивается на большую силу...
(Проповедь в Арракине.)