О, этот голод, терзающий бедняков, — голод, сжимающий внутренности, заставляющий человека по-звериному щелкать зубами и пожирать всякую дрянь. И это в раззолоченном, блестящем Париже!
Вовсе не надо быть завистливым, чтобы беситься, когда люди наденут ваши башмаки да вас же ими и топчут.
Ведь если и муж и любовник довольны, если все в доме идет как следует, если все сыты, веселы, шутят с утра до ночи и наслаждаются жизнью, — то, значит, и жаловаться не на что. В конце концов, если все уладилось ко всеобщему удовольствию, то, значит, ее вина не так уж велика. Обыкновенно наказаны бывают дурные поступки.
Ах, нищета убивает человека не так-то скоро!..
Он ведь сумасшедший, он не понимает, что делает. О, она прощает его: ведь сумасшедшим надо все прощать.
Разумеется, никто не рассказывал того, что было на самом деле, и даже тем, кто мог бы знать правду, она казалась слишком простой и мало интересной.
Камень заплакал бы от этого зрелища.
У каждого свои дела. Хотите жить, как вам нравится, так не мешайте и другим жить, как они хотят. Я всем довольна, я никому не мешаю. Я только не хочу, чтобы в меня швыряли грязью люди, которые сами сидят по уши в грязи.
Когда человек умирает с голоду, философствовать не приходится: какой хлеб подвернётся под руку, такой и ешь.
Какая отвратительная вещь — пьянство!
Она хотела прожить жизнь честной женщиной, потому что честность - это уже половина счастья.
Попасть в дурное общество все-равно, что попасть в западню: схватит, прихлопнет, а женщину и вовсе раздавит в один миг!
У родственников так уж водится: если одним везет, другие завидуют. Это вполне естественно. Но ведь надо же держать себя в руках! Стоит ли делать из себя посмешище?
Всегда ведь находятся добрые люди, которые любят и торопятся сообщать вам неприятности.
Бывает так, что именно в самые плохие времена выпадают какие-то особенно счастливые минуты, когда люди, ненавидящие один другого, проникаются друг к другу любовью.
Меняя мужчин, она хотела бы менять и кожу.
Надо прощать друг другу, если мы не хотим жить, как дикари.
Общение с целой кучей девчонок, вконец загубленных нищетой и пороком, окончательно отшлифовало ее. Девушки работали бок о бок и разлагались все вместе — так подгнивает целая корзина яблок, в которую попалось несколько штук с гнильцой.
Но его образованность напоминала чистую рубашку, надетую на грязное тело.
Тот, кто сидит в грязи, не любит, чтобы на него падал свет.