В аду не пахнут травы. Там ничто не имеет вкуса.
Мать страшилась отцовского гнева - хотя не пугалась ни грома, ни змей, ни ночного броженья неотпетых мёртвых на другой стороне их реки. Когда отец гневался, мать обретала дар исчезать. В дни обычные - отец и мать не раз- говаривали. Они будто не знали языка друг друга. А он знал язык и отца, и матери.
Сколько бы ни было смерти, жизни всегда остаётся на семечку больше. Даже когда выгорело всё - проглянет зелёный стебель посреди липкого пепла.
Православной веры - православного губить не должон! Ни сечевик - донца, ни московит - сечевика, ни сербин - сечевика, ни болгарин - греченина! А всех губителей православной веры - губить нам Господь повелел!
Идёшь по чужую голову - неси и свою.
Живые пугаются мёртвых, мёртвые тоскуют без живых.
...если боль повсюду - не пробуй ее победить. Заберись внутрь своей муки и лежи в ней, как в утробе.
В степи каждому своя обида казалась первой, и ответ на неё — праведным.
Смерть была наседкой казака: высиживала его, а потом клевала, не слишком глядя, куда попадёт.