Эйрел Форкосиган получает должность лорда-регента при молодом императоре Грегоре. Заговоры плетутся один за другим, и в какой-то момент заговорщики захватывают императорский дворец. Кажется, что дворцовый переворот неминуем, но Корделия предпринимает невероятные усилия, чтобы остановить это и спасти своего сына Майлза, которому жестоко навредил ядовитый газ.
В шуме отодвигаемых стульев Корделия расслышала, как кто-то пробормотал:– Ну и храбрец!Она посмотрела на офицеров Фордариана, пятившихся от стола.– Господа, я советую вам, когда совещание возобновится, сдаться без всяких условий на милость лорда Форкосигана. – «Возможно, у него она еще осталось. У меня – нет». – Мне надоела ваша глупая война. Заканчивайте ее.
Приготовления покатились, как снежный ком. Еще за неделю до торжества Ку и Дру охватила паника, и они уже начали всерьез подумывать, не спастись ли им бегством от своих слишком рьяных помощников. Но это намерение осталось неосуществленным. Главная дворцовая экономка летала по залам и коридорам, радостно повторяя:– Подумать только, а я-то боялась, что с переездом адмирала у нас тут будут обедать только эти зануды из главного штаба!
Дети могут и не быть благословением, но сотворить их, а потом подвести – это значит навлечь на себя проклятие.
Он поднялся и зашагал к Куделке, чтобы тот внес Друшикко в список участников. Расслышать их разговор Корделия не могла, но постаралась воссоздать его по мимике и жестам. Это было так увлекательно, что она принялась бормотать вслух:– Эйрел: «Корделия хочет, чтобы Дру участвовала в спаррингах». Ку: «Это не по правилам». Эйрел: «Ничего, проглотят». Ку: «Рукопашный бой – не женское дело, сэр. Чего доброго, она еще расплачется, когда сержант Ботари ее расплющит». Гм, хотела бы я надеяться, что ты именно это имел в виду, Ку, в противном случае разговор перешел на непристойности… Форкосиган, брось ухмыляться. Так, вот он опять заговорил: «Женушка настаивает. Ты же знаешь, какой я подкаблучник». Ку: «Ну ладно». Ух. Переговоры закончены, и дальнейшее зависит только от Дру.
«Мне не нравится Барраяр, я хочу домой, мой свекор хочет убить моего ребенка, половина моих друзей прячутся, спасая свою жизнь, я не могу и пяти минут побыть с мужем, которого все вы рвете на части, у меня болят ноги, голова, душа…»Все это ни к чему. Доктору ведь требуется что-то конкретное, что-то такое, что можно вписать в соответствующую графу…– На усталость, – выговорила наконец Корделия.
Спал он как убитый, пока на рассвете его не разбудил сигнал комм-устройства. Наверное, подчиненные договорились не тревожить командира раньше. Корделия представила себе, как кто-нибудь из штабных говорит лейтенанту Куделке: «Ладно, пусть старик с женой повозится, может, поспокойнее станет…»
Добро пожаловать на Барраяр, сынок. Войди в этот странный мир – мир богатства и нищеты, взрывных перемен и незыблемых традиций. Родись – и еще раз родись. Получи имя (а „Майлз“ означает „солдат“), но не позволяй ему стать твоим предопределением. Получи искалеченное тело – в обществе, где ненавидят мутации и презирают калек. Получи титул, богатство, власть – и всю ненависть, которая им сопутствует. Получи бесконечные операции и процедуры. Унаследуй целый сонм друзей и врагов, которых нажил не ты. Получи деда, выходца из преисподней. Терпи боль, найди радость, отыщи свой собственный смысл – потому что Вселенная его тебе не подарит. Будь движущейся мишенью – но живи. Живи. Живи
Я приехала к тебе, а попала вот сюда. Не на Барраяр моих надежд, а на Барраяр моих кошмаров.
Надо решать задачи последовательно, шаг за шагом… Надо поделить бесконечное будущее на пятиминутные кубики и брать их один за другим.
Великолепно. И друзья, и враги носят одинаковые мундиры. Что же нам делать: перестрелять всех, и пусть Господь сам рассудит, кто свой?
Вмешательство трансцендентного. Сотворение жизни. Я думала об этом, когда вынашивала Майлза. «Этим я приношу в мир смерть». Рождение и смерть, а между ними вся боль и свобода выбора.
Пока мы живы, покинуть поле боя невозможно.
"Я приехала к тебе, а попала вот сюда. Не на Барраяр моих надежд, а на Барраяр моих кошмаров."
Репутация - то, что знают о тебе другие люди, а честь - то что ты знаешь о себе сам.
Наши дети меняют нас… появляются они на свет или нет.
- И как долго Вы были знакомы с Форратиером? - Минут двадцать. Но это были очень насыщенные двадцать минут.
...пока мы живы, покинуть поле боя невозможно
Но боль кажется мне недостаточно веской причиной, чтобы отказаться от будущего. Умирая, ты навсегда освобождаешься от боли. Над болью мы не властны, как и над временем. Вопрос в том, сумеешь ли получить не только боль, но и немножко счастья?
Военную историю лучше изучать на расстоянии. Скажем, на расстоянии в пару столетий.
...но если я никому не враг, откуда у меня враги?