Я. Прошла. Я в «Бабочке»! Вот только к кому мне сейчас идти и с кем говорить?
Собравшиеся в холле девчонки держались поодиночке, окидывая друг друга оценивающими взглядами и тут же утыкаясь в тапеты или просто рассматривая холл. Признаюсь честно, тут было на что посмотреть: зал был роскошный, закованный в мрамор и стекло, справа и слева огромные афиши. На одной была изображена ослепительная темноволосая женщина в струящемся серебристо‑голубом платье, сжимавшая изящными пальцами стойку микрофона, на другой — мужчина, из раскрытых ладоней которого разлетались бабочки. В центре холла шумел фонтан; обхватив себя руками, в нем застыла хрустальная, словно ледяная, статуя, за спиной которой раскрывались голографические крылья. Попадая в них, брызги искрились золотом, и тогда ярко‑синяя голограмма вспыхивала, как под лучами солнца.
Оторвавшись от созерцания красоты, я взглянула на расходящиеся лучами коридоры и стрелы лестниц: повсюду стояла охрана. «Бабочка» Марина Эльденберт