Я чувствовал, что у меня сдают нервы. Даже человеку храброго десятка
трудно быть смелым до завтрака, а я не смельчак. Я почувствовал, что не
могу усидеть - меня так и тянуло броситься к ногам капитана Конкассера. Я
знал, что такой поступок оказался бы роковым. Никто и не пожалеет
пристрелить подобную мразь.