Думаю, я единственный слышал его: у нас очень чуткие уши, вся наша история — сплошная тренировка слуха. Припав ухом к стене гетто, мы напряженно вслушивались, тщетно пытаясь уловить приближение спасителей, помощи извне. Никто так и не приходил, но, поскольку мы все время напрягали слух, он развился у нас, и мы стали нацией музыкантов. Горовиц, Рубинштейн, Менухин, Хейфиц, Гершвин и тысячи других — выходцы из еврейских местечек, затерянных на русской равнине: держа все время ушки на макушке, мы научились уже издалека улавливать топот копыт казачьей конницы, стук сапог на улицах Амстердама, постоянные перемены настроений Германии, украинских атаманов и Святой Руси