— Да потому, что женщина должна уметь защитить себя, детей и престарелых родителей, — важно заявила Настя, явно озвучивая чужую фразу.
Мирон поморщился. Он знал, чью. Папину. И знал, что мальчишки сейчас закусят удила.
— Тю, Настюха. Глупости не говори, — фыркнул Юрка Федорчук, которому экзамены грозили уже следующим летом, — баба без мужика ничего не стоит.
— Баба — может быть. Но не женщина.
— А в чём разница? — Серьёзно спросил конопатый Димка.
— Малы вы ещё, чтобы разницу уловить. — Тринадцатилетняя Эвелина, одноклассница Федорчука, презрительно сморщила точёный носик и перебросила тяжёлую косу с груди за спину. Жест получился взрослым и эффектным. — А кое-кто вырастет и всё равно разобраться не сможет.