Дени подивился странному неистовству, владевшему им, пока он был в человеческом обличье. У такого добряка, такого тихони, как он, вдруг полетели ко всем чертям все моральные устои и все благодушие.
Мстительная ярость - казалась ему одновременно непостижимой и захватывающей... Но все-таки что-то от пережитого у него оставалось - и эта подспудная злость, эта жажда мести не давали ему покоя.