В Дамаске в те дни царила атмосфера национально-освободительной эйфории. Все были уверены, что создание независимого арабского государства является уже решенным вопросом, и дело осталось за малым: разрешить административные неурядицы, определить грацицы. О том, что в “Великой Сирии” проживает множество народов, имеющие серьезные этнические и религиозные противоречия, дамаская интеллегенция, пребывающая в экстазе национального самоопределения, даже не задумывалась.