И не говорить о ней — значило бы утаить от него единственного человека, которого она чтила, с которым она чувствовала себя живой, который – один такой на всем белом свете – побуждал её становится лучше, который показал ей другой, неизведанный дотоле мир, полный книг и мифических созданий, некогда расчесывавших в водных потоках свои длинные волосы.