— Ты видишь? Видишь, что ты наделала, Хельми? — горячился дед. — Из-за твоей глупости теперь страдает невинный ребенок! И занесла же к нам нелегкая того чужака! Я сразу понял: ничего хорошего от него не жди, и тебе говорил! А ты совсем голову потеряла!
— Я любила его, — тихо, но твердо возразила мать.
— Любила? Ты-то, может, и любила (хотя по мне, там была дурь одна), а вот он — вряд ли. Было бы ему до тебя дело — не ушел бы так скоро, остался или уж взял тебя с собой!
— Он не мог, ты же знаешь.