Невозможно жить в постоянном контакте с кем-нибудь, не оценивая его поведения и поступков.
С какой стати художникам настоящего быть менее гениальными или талантливыми, чем художники вчерашнего и позавчерашнего дня.
Обнаруживая слабости у великих людей и их маленькие подлости, начинаешь меньше стыдиться себя.
- И всё-таки орешник зеленеет...
Я словно вижу в этом какой-то символ, хотя и довольно туманный. Наверное, он означает, что, как бы ни менялся мир, в нём всегда останутся уголки, благоухающие свежестью.
А человек?
Ствол, то бишь хронобур, соединил не разные времена одной Ветви Древа, а углы разных Ветвей! Поэтому, когда взрыв хронобура погнал нас назад, в будущее, мы вышли не в своем времени, а в другом. Но если… – Тая побледнела. – Если Ствол разрушен и ничего не соединяет… не соединяет Ветви… значит, мы навсегда останемся здесь?
- Моя жена, - прошептал Николас, целуя ее в висок. - Моя душа.
В любом деле любая эпоха порождает проблемы, и она же порождает героя, который берется их разрешить.
Мечты сбываются все время, только не обязательно для того, кто об этом мечтает.
Ещё не всякий бедняк благороден и не каждый богач подлец.
От арки и золотой статуи Екатерина отказалась:
- Нельзя ставить памятники при жизни человека. Пусть он помрет сначала, никак не менее тридцати лет должно миновать, чтобы страсти поутихли, чтобы свидетели дел вымерли, - лишь тогда истина обнаружится и поймут люди, достойна ли я места в истории государственной... Тогда уж и ставьте, черт с вами!
Стойко терпели стужу турецкие добровольцы - сердюки, на знамени которых было написано: "Победить или умереть!" Хан заметил барону, что лучше бы они написали сразу: "Награбить и сдохнуть!".
«Стужа зимою в России бывает так велика, что русские по глупости пробуют отапливать даже улицы, но это им нисколько не помогает, холод остается прежним». Так писали иностранцы, но, попав в Россию, сами же у тех костров грелись...
- Нельзя ставить памятники при жизни человека. Пусть он помрет сначала, никак не менее тридцати лет должно миновать, чтобы страсти поутихли, чтобы свидетели дел повымерли, - лишь тогда истина обнаружится и поймут люди, достойна ли я места в истории государственной...
А кто из великих бывал счастлив? Что-то не помнится таких удивительных случаев.
Все можно делать, но так, чтобы никто не знал.
Жизнь любой страны отражена, конечно, в жизни ее провинций.
У запорожцев есть хорошая поговорка: не лезь поперед батьки в пекло. Да, я обещала Дидро пенсию, и пусть Европа шумит об этом на всех перекрестках а я... могла же я забыть о пенсии!
Французы способны делать в политике лишь то, что они могут делать, а Россия станет делать всё то, что она хочет делать.
Человеческая порода слаба. Каждый желает богатеть, ни черта не делая.
Гостей на Руси не спрашивают: чего пришел? Гостей сажают за стол и сразу начинают кормить.
Как и всегда на Руси, к назначенному сроку ничего готово не было.
Государство, не имеющее картинной галереи, это не государство, а жалкая деревушка.
Поздней ночью возвращались по темным улицам во дворец. Екатерина вдруг сказала, что Россия - не государство.
- А что же это, матушка? - удивился Потемкин.
- Россия - вселенная! Сколько в ней климатов, сколько народов, сколько языков, нравов и верований...
- Двое до потери сознания дерутся, а третий наблюдает. Под конец он больше всех о мире кричит и тем выгоду обретает, а те, что дрались, при синяках да шишках остаются.
Василий Петров
Вот и первые русские деревни; Фике обратила внимание на какие-то строения из высоких столбов с перекладинами.
— Это виселицы? — спросила она Нарышкина.
— Нет, качели, — ответил тот...