Замужество дочерей – святое дело. Не становись на пути – сшибет, как электричкой.
Для мужика главное успокоительное – оружие. Если стволов дома не держишь, иди на кухню и точи ножи – двойная выгода: польза хозяйству и настройка нервов.
Знаешь, что такое власть? Власть – это когда пожаловаться некому, когда нет спины, за которую спрятаться можно, и когда нет никаких оправданий. Власть со всем – с любыми делами и бедами – должна справляться. Иначе она не власть! Приказывай, заставляй, карай, милуй, награждай, убивай, если надо. Но спрос за все только с тебя! Не на кого сослаться. Нельзя сказать: «Мне приказали» – над тобой никого нет. Нельзя сказать: «Не послушались» – ты не власть если тебе не подчиняются. Нельзя сказать: «Чего-то нет или не хватает» – если найдут и добудут сами, без тебя, то зачем ты нужен? И самое страшное, что нельзя сказать: «Не по силам, непреодолимо» – выходи на непреодолимое первым, преодолей или умри!
Ты – один! Всегда один! Могут быть друзья, могут быть помощники, могут быть верные и преданные слуги, но в ответе за всё и за всех только ты один. Если ты эту ношу на себя не взвалил, называйся ты хоть сотник, хоть князь, хоть император, верить тебе не будут, подчиняться тебе не будут, кончишь ты плохо. И даже к Богу обращаться бесполезно, потому что Он тоже один, и Ему тоже жаловаться некому и пенять не на кого. Не станет Он слушать молитвы слабака.
„Вот такое я говно“ только в конце двадцатого века научились, не краснея, выговаривать, да и то не все
Все формы этих двух причин смерти сводятся к двум
глаголам желать и мочь. Между этими двумя пределами человеческой
деятельности находится иная формула, коей обладают мудрецы, и ей обязан я
счастьем моим и долголетием. Желать сжигает нас, а мочь -- разрушает, но
знать дает нашему слабому организму возможность вечно пребывать в спокойном
состоянии. Итак, желание, или хотение, во мне мертво, убито мыслью; действие
или могущество свелось к удовлетворению требований моего организма. Коротко
говоря, я сосредоточил свою жизнь не в сердце, которое может быть разбито,
не в ощущениях, которые притупляются, но в мозгу, который не изнашивается и
переживает все.
Бедняк имеет право слечь только тогда, когда он умирает.
Когда человек думает, что он что-либо усовершенствовал, на самом деле он сделал только перестановку.
Здесь, на земле, ничто не осуществляется полностью, кроме несчастья.
Спать - это всё-таки жить!
Наша совесть - непогрешимый судья, пока мы ещё не убили её.
Человек - шут, танцующий над пропастью("Шагреневая кожа")
Влюбленный хочет вырядить свою возлюбленную в шелка, облечь ее в мягкие ткани востока, а чаще всего обладает ею на убогой кровати.
— Скептики — люди самые совестливые.
— У них нет совести.
— Что вы говорите! У них по меньшей мере две совести.
Женщины, в силу какого-то особого склада своего ума, обычно видят в человеке талантливом только его недостатки, а в дураке - только его достоинства; к достоинствам дурака они питают большую симпатию, ибо те льстят их собственным недостаткам, тогда как счастье, которое им может дать человек одаренный, стоящий выше их, не возмещает им его несовершенств. Талант - это перемежающаяся лихорадка , и у женщин нет охоты делить только его тяготы, - все они смотрят на своих любовников как на средство для удовлетворения своего тщеславия. Самих себя - вот кого они любят в нас!
Когда любовь слишком долго остается платонической, она становится разорительна.
Всякое самоубийство - это возвышенная поэма меланхолии.
Жалость - чувство, которое всего труднее выносить от других людей, особенно если действительно подаешь повод к жалости. Их ненависть - укрепляющее средство, она придает смысл твоей жизни, она вдохновляет на месть, но сострадание к нам убивает нас, оно еще увеличивает нашу слабость. Это - вкрадчивое зло, это - презрение под видом нежности или же оскорбительная нежность.
Чтобы судить о человеке, надо по крайней мере проникнуть в тайники его мыслей, страданий, волнений. Проявлять интерес только к внешним событиям его жизни — это все равно, что составлять хронологические таблицы, писать историю на потребу и во вкусе глупцов.
Он вдруг подумал, что обладание могуществом, как бы ни было оно безгранично, не научает пользоваться им. Скипетр – игрушка для ребенка, для Ришелье – секира, а для Наполеона – рычаг, с помощью которого можно повернуть мир. Власть оставляет нас такими же, каковы мы по своей природе, и возвеличивает лишь великих.
На прихоти у нас всегда найдутся деньги, мы скупимся только на затраты полезные и необходимые.
Ах, слава - товар невыгодный. Стоит дорого, сохраняется плохо. Не проявляется ли в ней эгоизм великих людей, так же как в счастье – эгоизм глупцов?
Никто не становится другом женщины, если может быть ее любовником.
Кто отправляется в погоню за счастьем, не должен обременять себя багажом!
Общественное мнение - самая развратная из всех проституток.
Смерть - процесс прямолинейный.