Распад их отношений был настолько очевиден, что она никогда не пыталась восстановить в памяти какой — нибудь из проведенных вместе дней. Ее обманули его энергия и шарм. Своими слезами он разрушал ее здравый смысл, пока она не ощутила, что полностью его утратила. Как говорил Сарат, у него в голове была Венера, хотя настало время для Юпитера.
Погибнуть от личных невзгод так же просто, как от общественных.
... ты не мог бы жить, как монах, если бы общества не было. Ты отвергаешь общество, но, что бы это сделать, ты сначала должен быть чего частью и, исходя из этого, принять свое решение.
... только камень способен навсегда запечатлеть утрату одного человека и красоту другого.
Здесь жили одни бедняки. В местных деревнях отец семейства из семи человек зарабатывал сто рупий в день, трудясь в деревообделочной мастерской. Стало быть, каждый из них мог тратить на еду пять рупий в день.Цена ириски. Политиков, приезжавших в провинцию, поили чаем и кормили обедом; их визит обходился в сорок тысяч рупий.
Когда мы молоды, думал он, наше главное правило — отражать чужие посягательства. В детстве мы это понимаем. Тебя, словно остров в море, всегда окружают волны осуждения семьи. Поэтому юность прячется под обличьем чего-то нежного, как росток, или грубого, как кора. И мы становимся приветливее и откровеннее с чужими людьми.
Когда ты находишься в гуще событий, поняла она, человеческое насилие никак нельзя объяснить, пока не истечет необходимый период времени.
В задавленном страхом обществе скорбь притуплялась атмосферой неопределенности.
Я хотел найти закон, управляющий всей нашей жизнью. Это страх…
Они слишком долго пели свои долбаные арии о любви, имеющей четкие границы.