Мои цитаты из книг
Надо сказать, что кот в Африке — это не ваш жирный кастрированный европейский котик, перебирающий харчами и писающий в унитаз. Ангольский котяра — это худое, чудом выживающее хищное животное без всяких комплексов, способное сожрать и крысу, и змею, и гнилое яблоко, если последнее еще не подобрал голодный африканский шкет. Пожалуй, единственное, что даже ангольский кот съесть не в состоянии, — это свежевыловленная акула, чье жесткое мясо пахнет аммиаком, как бабушкин скипидар. И, милые мои, если вам дорог ваш человеческий облик, избавь вас Господь лезть к подобному котику с ласками!
Убиты два офицера ГРУ. Странно ведь убитые были профессионалами высочайшего класса, способные справиться с целой толпой. Еще больше загадок возникает от анализа улик, найденных на месте убийства — капли крови, способные излечивать рак, перо невиданной птицы, которое будучи подброшенным в воздух не падает, а зависает. Да и убиты офицеры неизвестным оружием, которое выжгло у них в груди дыры размером с тарелку. У одного из убитых удалены глаза. Вскоре выясняется, что это не единственное убийство...
— Звучит что-то уж слишком заманчиво! — с недоверием перебил Казанову Аналитик. — Из тех, кого я знаю на Земле, многие бы предпочли такой Ад обещанному христианскому Раю.— А многие и предпочли! — радостно подтвердил несостоявшийся аббат-развратитель. — Например, я и наш общий друг — контуженный писатель. Между прочим, за исключением наркотиков, некоторых нетрадиционных видов секса и загрязнения окружающей среды мусульманский Рай, по слухам, напоминает как раз наше заведение. Только там великая сексуальная оргия длится бесконечно, без перерывов на мучения.— А ваши христиане — это несчастные, заблудившиеся по дороге от Ветхого Завета к здравому смыслу, — выдал Амброс Бирс очередную житейскую мудрость, не вошедшую в соответствующий словарь. — Сделали себе Рай: рот на замке, за супружескую измену на столбах вешают, кругом одно лицемерие, а от тоски подохнуть можно. Лучше уж просто спать вечным сном, как у евреев.
Убиты два офицера ГРУ. Странно ведь убитые были профессионалами высочайшего класса, способные справиться с целой толпой. Еще больше загадок возникает от анализа улик, найденных на месте убийства — капли крови, способные излечивать рак, перо невиданной птицы, которое будучи подброшенным в воздух не падает, а зависает. Да и убиты офицеры неизвестным оружием, которое выжгло у них в груди дыры размером с тарелку. У одного из убитых удалены глаза. Вскоре выясняется, что это не единственное убийство...
— Так вот! По этой теории Бог действительно есть, но он не един (Основоположник истово перекрестился и на всякий случай огляделся по сторонам). Богов, как и считали древние, много, и боги эти — порождения воли и душевной энергии коллективов людей. Своего рода банк взаимопомощи, куда все отдают столько самого себя, своей биоэнергии, сколько могут, и откуда получает или особенно слабый член сообщества, или само сообщество, когда ему приходится совсем туго в минуты кризисов, войн и природных несчастий. Подобный «банк» может пригодиться и в обратной ситуации: когда хочется сделать гадость другим — вспомнить тот же всемирный потоп или Содом с Гоморрою! Соответственно, сильнее тот коллективный Бог, в которого верит большее количество людей и верит сильнее. Сильному человеку, не верящему во всю эту муть, помощь этого коллективного Бога и не нужна: он может даже еще и другим ее предложить. А вот слабый человек, да еще и в трудную минуту, без такой веры может и погибнуть. А вот еще! Характер и поступки подобного местечкового Бога будут, разумеется, полностью отражать преобладающее поведение коллектива, который его создал. Взять хотя бы Египтянина и того, кого он для избранной нации придумал! Ну как, нравится?
Убиты два офицера ГРУ. Странно ведь убитые были профессионалами высочайшего класса, способные справиться с целой толпой. Еще больше загадок возникает от анализа улик, найденных на месте убийства — капли крови, способные излечивать рак, перо невиданной птицы, которое будучи подброшенным в воздух не падает, а зависает. Да и убиты офицеры неизвестным оружием, которое выжгло у них в груди дыры размером с тарелку. У одного из убитых удалены глаза. Вскоре выясняется, что это не единственное убийство...
Мы долго были мертвыми. Теперь начнем жить по-настоящему. Мы привыкли быть предметом забот всевозможных автоматов — отныне мы будем жить.
Дорогая детская комната, в которой создан виртуальный африканский вельд. В какой-то момент детская игра перестает быть игрой. В автоматизированном доме «Всё для счастья», заполненном машинами, которые делают за людей всё от приготовления еды до завязывания шнурков, живёт семья. Двое детей, Питер и Венди (их имена — дань Питеру Пену и Венди Дарлинг), очарованы детской комнатой, способной воспроизвести любое место, которое они представят.
Как и для многих других - слишком многих, - для вас главным стал комфорт. Да если завтра на кухне что-нибудь поломается, вы же с голоду помрете. Не сумеете сами яйца разбить!
Дорогая детская комната, в которой создан виртуальный африканский вельд. В какой-то момент детская игра перестает быть игрой. В автоматизированном доме «Всё для счастья», заполненном машинами, которые делают за людей всё от приготовления еды до завязывания шнурков, живёт семья. Двое детей, Питер и Венди (их имена — дань Питеру Пену и Венди Дарлинг), очарованы детской комнатой, способной воспроизвести любое место, которое они представят.
"Дети - ковер, иногда на них надо наступать"... Мы ни разу не поднимали на них руку. Скажем честно - они стали несносны. Уходят и приходят, когда им вздумается, с нами обращаются так, словно мы - их отпрыски. Мы их портим, они нас.
Дорогая детская комната, в которой создан виртуальный африканский вельд. В какой-то момент детская игра перестает быть игрой. В автоматизированном доме «Всё для счастья», заполненном машинами, которые делают за людей всё от приготовления еды до завязывания шнурков, живёт семья. Двое детей, Питер и Венди (их имена — дань Питеру Пену и Венди Дарлинг), очарованы детской комнатой, способной воспроизвести любое место, которое они представят.
Мысли о смерти. Венди и Питер слишком молоды для таких мыслей. А впрочем, разве дело в возрасте. Задолго то того, как ты понял, что такое смерть, ты уже желаешь смерти кому-нибудь.
Дорогая детская комната, в которой создан виртуальный африканский вельд. В какой-то момент детская игра перестает быть игрой. В автоматизированном доме «Всё для счастья», заполненном машинами, которые делают за людей всё от приготовления еды до завязывания шнурков, живёт семья. Двое детей, Питер и Венди (их имена — дань Питеру Пену и Венди Дарлинг), очарованы детской комнатой, способной воспроизвести любое место, которое они представят.
"Дети - ковер, иногда на них надо наступать..."
Дорогая детская комната, в которой создан виртуальный африканский вельд. В какой-то момент детская игра перестает быть игрой. В автоматизированном доме «Всё для счастья», заполненном машинами, которые делают за людей всё от приготовления еды до завязывания шнурков, живёт семья. Двое детей, Питер и Венди (их имена — дань Питеру Пену и Венди Дарлинг), очарованы детской комнатой, способной воспроизвести любое место, которое они представят.
- Никому не хочется умирать, даже комнате.
Дорогая детская комната, в которой создан виртуальный африканский вельд. В какой-то момент детская игра перестает быть игрой. В автоматизированном доме «Всё для счастья», заполненном машинами, которые делают за людей всё от приготовления еды до завязывания шнурков, живёт семья. Двое детей, Питер и Венди (их имена — дань Питеру Пену и Венди Дарлинг), очарованы детской комнатой, способной воспроизвести любое место, которое они представят.
- Мы давали детям все, что они просили. А в награду что получаем - непослушание, секреты от родителей...
Дорогая детская комната, в которой создан виртуальный африканский вельд. В какой-то момент детская игра перестает быть игрой. В автоматизированном доме «Всё для счастья», заполненном машинами, которые делают за людей всё от приготовления еды до завязывания шнурков, живёт семья. Двое детей, Питер и Венди (их имена — дань Питеру Пену и Венди Дарлинг), очарованы детской комнатой, способной воспроизвести любое место, которое они представят.