Задолго то того, как ты понял, что такое смерть, ты уже желаешь смерти кому-нибудь. В два года ты стреляешь в людей из пугача...
Так вот, проверь, пожалуйста, нашу детскую. Год назад ты в нее заходил - тогда заметил что-нибудь особенное?- Вроде нет. Обычные проявления агрессии, тут и там налет паранойи, присущей детям, которые считают, что родители их постоянно преследуют. Но ничего, абсолютно ничего серьезного.
- Ужасно! Значит, я должен сам шнуровать ботинки, без автоматического шнуровальщика? Сам чистить зубы, причесываться, мыться? (Питер)
- Тебе не кажется, что это будет даже приятно для разнообразия? (Джордж Хедли, отец Венди и Питера)
- Это будет отвратительно. Мне было совсем не приятно, когда ты убрал автоматического художника. (Питер)
- Мне хотелось, чтобы ты научился рисовать, сынок. (Джордж Хедли, отец Венди и Питера)
- Зачем? Достаточно смотреть, слушать и обонять! Других стоящих занятий нет. (Питер)
Одиночество лучше жизни во лжи.
– Паренек путает одно с другим, – сказала Кадсуане. – Ему нужно стать сильнее, а он делает себя тверже. Он слишком тверд даже сейчас, но не остановится, если его не остановят. Он разучился смеяться, разве что горьким смехом, разучился плакать, и если не обретет снова слезы и смех, мир столкнется с большой опасностью. Если он выйдет на Тармон Гай'дон таким, как сейчас, даже его победа обернется не меньшей бедой, чем поражение.
Три вещи досаждают человеку: ноющие зубы, натирающие ноги туфли и болтающий впустую мужчина.
Даже если то, что вы сделаете, приведет к желаемому результату, наверняка будут и другие последствия, совершенно неожиданные. Никак не менее трех, и одно из них, скорее всего, окажется неприятным...
Я бы не возражал против твоего присутствия в моей голове, произнес Льюс Тэрин так, что его голос звучал почти здраво. Не будь ты столь явным безумцем.
Кому под силу постичь женское сердце? - хмыкнул Льюс Тэрин. Женщина способна убить в том случае. когда мужчина всего-навсего пожмет плечами, и пожмет плечами, когда мужчина мог бы убить.
Два года. Вот уже почти два года я только тем и занимаюсь, что по всему свету разыскиваю любую информацию о стражах, давно или недавно умерших (как правило, не своей смертью), пропавших или вроде бы как здравствующих. И в поисках этих без раздумий кидаюсь в самые рискованные и безумные авантюры, лишь бы узнать еще что-нибудь.
Хоть что-то, хоть крошку, хоть крошку от крошки.