Тривиальные решения меняют нашу жизнь гораздо чаще, чем мы готовы в этом признаться
Любовь - хлипкая штука. Каждый день приходится испытывать её на прочность.
Жизнь, полная разочарований, может сделать человека опасным.
Когда пища и любовь становятся запретными темами, остается беседовать лишь о политике.
Человек более достойный, чем я, вскочил бы, извинился и заверил влюбленных, что он ничего не слышал, а потом поспешил бы покинуть комнату. К счастью, я не такой хороший человек.
Если существуют качества хуже, чем красота и невинность, то среди них- чрезмерная искренность.
Маменька, у вас совсем никакой разности в разговоре нет. Наладите одно и твердите, как сорока.
Что нынче за свет такой! С наставлением набивается всякий, а денег никто не дает.
Чалдонов поморщился – подранков, которых вечно собирала вокруг себя Русская православная церковь, он втайне презирал, и больно было думать, что среди этих отчаявшихся, сирых и убогих, приползших ко входу в обещанное царствие небесное, оказалась и его Маруся – живая, чудесная, вся насквозь настоящая. Он уважал всякую веру, и Марусину – особенно, но, помилуйте, при чем тут сам институт церкви – эта громоздкая, вроде государства, уродина, способная перемолоть в труху даже самый лучший человеческий материал.
Ему выделили целый институт, проглотив наглое заявление, что административными делами пусть занимаются идиоты, и тут же доставили и самого идиота, профессионального советского директора, патологически, почти нервно вороватого, но зато способного блистательно, из воздуха, добыть любую необходимую институту вещь — будь то туалетная бумага или сложнейший, только что выпущенный где-нибудь в Нью-Йорке или Мюнхене прибор. Хотя с туалетной бумагой было, конечно, не в пример сложнее.