Мои цитаты из книг
А в тюрьме и вовсе не с кем будет пообщаться: там у всех депрессия и хроническая усталость от рытья подкопов.
Книга Моррис Глейцман «Болтушка» затрагивает очень важную проблему — проблему толерантности: понимания, уважения друг к другу. Осудить, насмехаться, смотреть свысока намного легче, чем научиться понимать, помогать, не принося страдания, и, наконец, признать право каждого быть самим собой. И если мы это поймем, тогда мы заметим, что у слепых более тонкий слух, чем у зрячих, а глухие люди различают больше цветовых нюансов, чем слышащие, а обычные (здоровые) люди могут помочь и тем, и другим и...
Удивительно, насколько лучше себя чувствуешь, когда выплачешься и выспишься.
Если бы люди почаще прибегали к этому простому средству, половине из них наверняка бы не понадобился аспирин, и лекарства от язвы желудка, и крепкие напитки.
Книга Моррис Глейцман «Болтушка» затрагивает очень важную проблему — проблему толерантности: понимания, уважения друг к другу. Осудить, насмехаться, смотреть свысока намного легче, чем научиться понимать, помогать, не принося страдания, и, наконец, признать право каждого быть самим собой. И если мы это поймем, тогда мы заметим, что у слепых более тонкий слух, чем у зрячих, а глухие люди различают больше цветовых нюансов, чем слышащие, а обычные (здоровые) люди могут помочь и тем, и другим и...
Разговаривать в уме полезно для здоровья. Это отвлекает от тяжелых мыслей и защищает от язвы желудка.
Книга Моррис Глейцман «Болтушка» затрагивает очень важную проблему — проблему толерантности: понимания, уважения друг к другу. Осудить, насмехаться, смотреть свысока намного легче, чем научиться понимать, помогать, не принося страдания, и, наконец, признать право каждого быть самим собой. И если мы это поймем, тогда мы заметим, что у слепых более тонкий слух, чем у зрячих, а глухие люди различают больше цветовых нюансов, чем слышащие, а обычные (здоровые) люди могут помочь и тем, и другим и...
Я люблю разговаривать в уме.
Во-первых, так можно болтать часами и руки не устают. Во-вторых, руками при этом можно делать что-нибудь полезное...
Разговаривать в уме еще и потому здорово, что можно пообщаться с кем хочешь. Хоть с Мадонной, хоть с министром здравоохранения, хоть с Майлзом из передачи «Мерфи Браун». И за междугородные переговоры платить не надо.
И можно даже поговорить с человеком, который уже умер...
Когда болтаешь с кем-нибудь в уме, самое приятное, что разговор всегда идет в точности по-задуманному...
В уме твой собеседник всегда тебя слушает и понимает.
Не то что в жизни.
Книга Моррис Глейцман «Болтушка» затрагивает очень важную проблему — проблему толерантности: понимания, уважения друг к другу. Осудить, насмехаться, смотреть свысока намного легче, чем научиться понимать, помогать, не принося страдания, и, наконец, признать право каждого быть самим собой. И если мы это поймем, тогда мы заметим, что у слепых более тонкий слух, чем у зрячих, а глухие люди различают больше цветовых нюансов, чем слышащие, а обычные (здоровые) люди могут помочь и тем, и другим и...
Каприз судьбы, пожелавшей, неизвестно почему, чтобы в шестнадцать лет я поступил в Сен-Сирское училище и сделался товарищем Андрэ де Сент-Ави. Я мог бы теперь изучать право или медицину. Я мирно жил бы теперь в каком-нибудь городке, с церковью и быстрой речкой, а не стоял бы здесь одетым в тафту призраком, который, опираясь на подоконник, смотрит с невыразимым беспокойством на собирающуюся поглотить его пустыню.
Сахара, 1896 год. Офицеры, поручик Андре де Сент-Ави и капитан Жан Моранж, расследуют исчезновение двух своих товарищей. Неожиданно их самих похищают, и офицеры оказываются в подземных владениях наследницы правителей Атлантиды, красавицы Антинеи. Друзьям грозит неминуемая гибель, ибо каждый взглянувший на нее сначала теряет разум, а затем и саму жизнь. Пьер Бенуа — это имя без выражения и столь заурядное, что запоминается с трудом, — зазвучало в дни воины. Но автор ее оказался по эту сторону...
Дорогой мой, заклинаю тебя, в твоих же интересах, если ты не хочешь казаться смешным, избегать подобных воспоминаний. Знаешь, ты похож на Фромантена или на этого наивного Мопассана, который говорил о пустыне на том основании, что он прокатился в Джельфу, в двух днях пути от улицы Баб-Азун и от Губернаторской площади и в четырех днях езды от Проспекта Оперы; и еще потому, что, увидев возле Бу-Саады издыхавшего несчастного верблюда, он вообразил, что находился в сердце Сахары, на древней караванной дороге…
Сахара, 1896 год. Офицеры, поручик Андре де Сент-Ави и капитан Жан Моранж, расследуют исчезновение двух своих товарищей. Неожиданно их самих похищают, и офицеры оказываются в подземных владениях наследницы правителей Атлантиды, красавицы Антинеи. Друзьям грозит неминуемая гибель, ибо каждый взглянувший на нее сначала теряет разум, а затем и саму жизнь. Пьер Бенуа — это имя без выражения и столь заурядное, что запоминается с трудом, — зазвучало в дни воины. Но автор ее оказался по эту сторону...
Только ему и его искусству разбираться в надписях на скалах обязан я тем, что моя жизнь стала более интересной, чем то несчастное, жалкое существование, которое ведут мои современники в Оксонне и других местах.
Сахара, 1896 год. Офицеры, поручик Андре де Сент-Ави и капитан Жан Моранж, расследуют исчезновение двух своих товарищей. Неожиданно их самих похищают, и офицеры оказываются в подземных владениях наследницы правителей Атлантиды, красавицы Антинеи. Друзьям грозит неминуемая гибель, ибо каждый взглянувший на нее сначала теряет разум, а затем и саму жизнь. Пьер Бенуа — это имя без выражения и столь заурядное, что запоминается с трудом, — зазвучало в дни воины. Но автор ее оказался по эту сторону...
В деревне просто не знаешь, что с собою делать. В перспективе — вечно одна и та же кучка идиотов для тенниса.
Сахара, 1896 год. Офицеры, поручик Андре де Сент-Ави и капитан Жан Моранж, расследуют исчезновение двух своих товарищей. Неожиданно их самих похищают, и офицеры оказываются в подземных владениях наследницы правителей Атлантиды, красавицы Антинеи. Друзьям грозит неминуемая гибель, ибо каждый взглянувший на нее сначала теряет разум, а затем и саму жизнь. Пьер Бенуа — это имя без выражения и столь заурядное, что запоминается с трудом, — зазвучало в дни воины. Но автор ее оказался по эту сторону...
Разве моя вина, если из двух фраз одна всегда казалась ему намеком?
Сахара, 1896 год. Офицеры, поручик Андре де Сент-Ави и капитан Жан Моранж, расследуют исчезновение двух своих товарищей. Неожиданно их самих похищают, и офицеры оказываются в подземных владениях наследницы правителей Атлантиды, красавицы Антинеи. Друзьям грозит неминуемая гибель, ибо каждый взглянувший на нее сначала теряет разум, а затем и саму жизнь. Пьер Бенуа — это имя без выражения и столь заурядное, что запоминается с трудом, — зазвучало в дни воины. Но автор ее оказался по эту сторону...
— Как бы там ни было, но результат один, — сказал я с горечью: — двое французов, едущих на юг, будут шпионить день и ночь друг за другом. Приятная перспектива, в особенности, когда приходится напрягать все свое внимание, чтобы расстраивать козни туземцев.
Сахара, 1896 год. Офицеры, поручик Андре де Сент-Ави и капитан Жан Моранж, расследуют исчезновение двух своих товарищей. Неожиданно их самих похищают, и офицеры оказываются в подземных владениях наследницы правителей Атлантиды, красавицы Антинеи. Друзьям грозит неминуемая гибель, ибо каждый взглянувший на нее сначала теряет разум, а затем и саму жизнь. Пьер Бенуа — это имя без выражения и столь заурядное, что запоминается с трудом, — зазвучало в дни воины. Но автор ее оказался по эту сторону...