Мои цитаты из книг
Жаль только, что, придумав совершенное государство, – вздохнул отец, – Мор не рассказал, как его построить.
Остроумный, насмешливый роман, в котором Джеймс Олдридж обыгрывает на свой лад классические штампы и викторианской "трогательной" литературы, и "романа воспитания" XVIII века, и типичной "австралийской" прозы, с ее сильным местным колоритом. Увлекательная история нищей девчонки из то ли цыганской, то ли просто воровской семьи, удочеренной богатыми скваттерами и променявшей впоследствии богатство и роскошь на свободу вольной жизни, забавляет и восхищает, а ее героиня, этот Гекльберри Финн в юбке,...
Человек может быть поистине счастлив только тогда, когда все вокруг него тоже счастливы
Остроумный, насмешливый роман, в котором Джеймс Олдридж обыгрывает на свой лад классические штампы и викторианской "трогательной" литературы, и "романа воспитания" XVIII века, и типичной "австралийской" прозы, с ее сильным местным колоритом. Увлекательная история нищей девчонки из то ли цыганской, то ли просто воровской семьи, удочеренной богатыми скваттерами и променявшей впоследствии богатство и роскошь на свободу вольной жизни, забавляет и восхищает, а ее героиня, этот Гекльберри Финн в юбке,...
— Все девочки ходят в школу в панталонах, — твердо сказала мисс Дэлглиш.
— А я не хочу и всё равно буду ходить в своих трусах, — не сдавалась Лилли.
— Ты нарушаешь правила!
— Нет! — упорствовала девочка.
— Я тебя накажу, Лилли.
Лилли по привычке вспомнила о щипках, укусах и тумаках, которыми награждали её в доме на Мысу, хотя и догадывалась, что вряд ли стоит ожидать трепки от мисс Дэлглиш.
— Как? — спросила она у своей покровительницы.
— Не разрешу купаться в реке.
Лилли понимала, что этого ей запретить никто не может.
— Я буду носить трусики, — повторила Лилли.
Мисс Дэлглиш пошла на компромисс: она отвела Лилли в магазин мистера Уильямса и купила ей чёрные трусы, после чего среди школьниц даже установилась своеобразная мода — они стали носить трусы вместо форменных панталон, хотя без тугих резинок чулки теперь частенько сползали.
Остроумный, насмешливый роман, в котором Джеймс Олдридж обыгрывает на свой лад классические штампы и викторианской "трогательной" литературы, и "романа воспитания" XVIII века, и типичной "австралийской" прозы, с ее сильным местным колоритом. Увлекательная история нищей девчонки из то ли цыганской, то ли просто воровской семьи, удочеренной богатыми скваттерами и променявшей впоследствии богатство и роскошь на свободу вольной жизни, забавляет и восхищает, а ее героиня, этот Гекльберри Финн в юбке,...
Почти все, что она делала, было подсказано немудреным правилом: бери, что плохо лежит, а если бьют, то давай сдачи.
Остроумный, насмешливый роман, в котором Джеймс Олдридж обыгрывает на свой лад классические штампы и викторианской "трогательной" литературы, и "романа воспитания" XVIII века, и типичной "австралийской" прозы, с ее сильным местным колоритом. Увлекательная история нищей девчонки из то ли цыганской, то ли просто воровской семьи, удочеренной богатыми скваттерами и променявшей впоследствии богатство и роскошь на свободу вольной жизни, забавляет и восхищает, а ее героиня, этот Гекльберри Финн в юбке,...
Увлекшись едой, Лилли перепачкала пальцы и, не обращая внимания на чистую салфетку, положенную моей мамой рядом с прибором, откинула подол платья и вытерла руки о трусы.
Остроумный, насмешливый роман, в котором Джеймс Олдридж обыгрывает на свой лад классические штампы и викторианской "трогательной" литературы, и "романа воспитания" XVIII века, и типичной "австралийской" прозы, с ее сильным местным колоритом. Увлекательная история нищей девчонки из то ли цыганской, то ли просто воровской семьи, удочеренной богатыми скваттерами и променявшей впоследствии богатство и роскошь на свободу вольной жизни, забавляет и восхищает, а ее героиня, этот Гекльберри Финн в юбке,...
Сама она никого не обижала зря, но и не позволяла насмехаться над собой, а это иногда бывало непросто, ибо в те времена грубые острословы ходили в Австралии чуть ли не в больших умниках.
Остроумный, насмешливый роман, в котором Джеймс Олдридж обыгрывает на свой лад классические штампы и викторианской "трогательной" литературы, и "романа воспитания" XVIII века, и типичной "австралийской" прозы, с ее сильным местным колоритом. Увлекательная история нищей девчонки из то ли цыганской, то ли просто воровской семьи, удочеренной богатыми скваттерами и променявшей впоследствии богатство и роскошь на свободу вольной жизни, забавляет и восхищает, а ее героиня, этот Гекльберри Финн в юбке,...
Искусство чтения, так же как и самого процесса обучения, состоит в следующем: запомнить главное и забыть все лишнее…
Эту книгу «Нью-Йорк таймс» назвала «одной из важнейших работ в области новейшей истории». Эту книгу удостоили Национальной книжной премии, перевели практически на все языки, переиздавали уже более 30 раз — и она по-прежнему находит тысячи и тысячи новых читателей во всем мире. Что придает работе Уильяма Ширера такую ценность? Почему многие ученые считают ее «лучшим, что было написано о нацизме в Германии»? Автор не просто констатирует факты и описывает события, он подробно и объективно...
Я знаю тех, кто «читает» очень много… но я с трудом мог бы назвать их людьми «начитанными».
Эту книгу «Нью-Йорк таймс» назвала «одной из важнейших работ в области новейшей истории». Эту книгу удостоили Национальной книжной премии, перевели практически на все языки, переиздавали уже более 30 раз — и она по-прежнему находит тысячи и тысячи новых читателей во всем мире. Что придает работе Уильяма Ширера такую ценность? Почему многие ученые считают ее «лучшим, что было написано о нацизме в Германии»? Автор не просто констатирует факты и описывает события, он подробно и объективно...
Для войны важна победа, а не правота.
Эту книгу «Нью-Йорк таймс» назвала «одной из важнейших работ в области новейшей истории». Эту книгу удостоили Национальной книжной премии, перевели практически на все языки, переиздавали уже более 30 раз — и она по-прежнему находит тысячи и тысячи новых читателей во всем мире. Что придает работе Уильяма Ширера такую ценность? Почему многие ученые считают ее «лучшим, что было написано о нацизме в Германии»? Автор не просто констатирует факты и описывает события, он подробно и объективно...
Человеческая память — инструмент несовершенный.
Эту книгу «Нью-Йорк таймс» назвала «одной из важнейших работ в области новейшей истории». Эту книгу удостоили Национальной книжной премии, перевели практически на все языки, переиздавали уже более 30 раз — и она по-прежнему находит тысячи и тысячи новых читателей во всем мире. Что придает работе Уильяма Ширера такую ценность? Почему многие ученые считают ее «лучшим, что было написано о нацизме в Германии»? Автор не просто констатирует факты и описывает события, он подробно и объективно...