Мои цитаты из книг
Нет, Лева, все-таки ты дурак. Все-то тебе кажется, что если человек дерьмо, то он таким только кажется, нарочно, из неких психологических причин, имеющих социально-историческую основу, — а он и есть дерьмо. Хочешь, Лева, я тебе, от всей души, совет дам? Так сказать, одно правило подскажу. «Правило правой руки Митишатьева»... «Если человек кажется дерьмом, — то он и есть дерьмо».
Роман "Пушкинский дом" критики называют "эпохальной книгой", классикой русской литературы XX века. Законченный в 1971-м, он впервые увидел свет лишь в 1978-м - да и то не на родине писателя, а в США. А к российскому читателю впервые пришел только в 1989 году. И сразу стал культовой книгой целого поколения.
Варфоломей был королем. Не каким-нибудь Шестым или Третьим - даже и не Первым. А - Единственным. Власть его-простиралась.
Новый роман Андрея Битова состоит из нескольких глав, каждая из которых может быть прочитана, как отдельное произведение. Эти тексты написал неизвестный иностранный автор Э. Тайрд-Боффин о еще менее известном авторе Урбино Ваноски, а Битов, воспроизводя по памяти давно потерянную книгу, просто "перевел ее как переводную картинку". Сам Битов считает: "Читатель волен отдать предпочтение тому или другому рассказу, но если он осилит все подряд и расслышит эхо, распространяющееся от предыдущего к...
А вы наблюдали, как запоминают солнце подсолнухи, чтобы не забыть его до утра?..
…
В Умбрии… Там было огромное подсолнуховое поле, мимо которого мы поднимались в горы встречать восходы и закаты. Все знают, что подсолнухи всегда обращены к солнцу. Ловят каждый его лучик. Они даже его себе на мордочку срисовали, как дети. Мы шли мимо и улыбались им, а они нам. На закате, впрочем, они выглядели более собрано и озабоченно, как строй солдат, ждущий команды. Казалось бы, они должны были уловить его последний луч… и вдруг они всем строем отворачиваются от солнца, демонстрируя нам свои ровные стриженые затылки! Непонятно. Не обижаются же они на солнце?
Я только так сумел это себе объяснить: они подготовились встретить первый луч, а не провожать последний! Энергию закатного солнца они используют, чтобы развернуться к солнцу восходящему! Должно быть, в восходящем больше полезного им света.
Продолжение.
Дика не восприняла мою теорию, хотя что-то соображала в биологии, в отличие от меня. Но ее больше животные интересовали, а меня всегда больше растения привлекали. Я ей — про подсолнухи, а она мне — про коз. Почему, мол, они всегда ходят по склону в одну сторону? также неудобно, всегда в одну? Никогда не возвращаются… Я ей говорю, что это порода такая специальная, горная: правые ноги короче левых. А как же назад?? — беспокоилась за них Дика. Они же опрокинутся! Вот и приходится им всю жизнь ходить кругом, находил я подходящее объяснение. И она верила. Она была очень простодушна.
…
Понимаете, жизнь есть текст. Не дочитанный живущим. Но и текст есть жизнь! В каждой строчке должна таиться тайна будущей строки. Как в жизни — необъявленность следующего мгновения. Мы — не подсолнухи. Мы — козы.
Новый роман Андрея Битова состоит из нескольких глав, каждая из которых может быть прочитана, как отдельное произведение. Эти тексты написал неизвестный иностранный автор Э. Тайрд-Боффин о еще менее известном авторе Урбино Ваноски, а Битов, воспроизводя по памяти давно потерянную книгу, просто "перевел ее как переводную картинку". Сам Битов считает: "Читатель волен отдать предпочтение тому или другому рассказу, но если он осилит все подряд и расслышит эхо, распространяющееся от предыдущего к...
Это было даже не интервью, а исповедь. Не знаю, почему он избрал для этого именно меня, может, потому, что я ему с первого взгляда не понравился. Не всему, наверно, в этой исповеди следует верить — я имею основания подозревать, что рассудок его уже не был вполне здрав. Так, на вопрос, как он относится к столь высокой награде, он ответил, что ожидал большую. «Какую же?» — не мог не спросить я. «Смерть», — спокойно ответил он. Но особенно взбесил его рядовой вопрос, над чем он сейчас трудится. «Слава богу, — вспылил он, — никогда я не был трудящимся!» Я поправился, как мог: что он пишет? «Пишут живописцы! Так что если я пишу, то пейзажи. Да что вы спрашиваете, если вы и того не прочли, что уже написано!» Я это понял так, что у него есть что-то неопубликованное. «Вряд ли, — отрезал он. — Впрочем, после каждого приличного писателя должно остаться что-нибудь достойное посмертной публикации».
Новый роман Андрея Битова состоит из нескольких глав, каждая из которых может быть прочитана, как отдельное произведение. Эти тексты написал неизвестный иностранный автор Э. Тайрд-Боффин о еще менее известном авторе Урбино Ваноски, а Битов, воспроизводя по памяти давно потерянную книгу, просто "перевел ее как переводную картинку". Сам Битов считает: "Читатель волен отдать предпочтение тому или другому рассказу, но если он осилит все подряд и расслышит эхо, распространяющееся от предыдущего к...
Сейчас у вас в моде фантастика, Герберт Уэллс, к примеру, «Машина времени»… Нет, это вы по молодости так строги: у него совсем неплохой слог; я бы даже сказал, приятен его именно английский привкус. Это теперь редкость. Такое детское удовольствие… Не Диккенс, конечно. Ну так, знаете, извините, конечно, но и мы с вами не Диккенсы. Ну почему же хамство, когда правда… Хотя не могу не согласиться, в правде всегда водился этот оттеночек дурного тона. Потому что не всякий вправе, хотя, с другой стороны, не каждому и дано…
Новый роман Андрея Битова состоит из нескольких глав, каждая из которых может быть прочитана, как отдельное произведение. Эти тексты написал неизвестный иностранный автор Э. Тайрд-Боффин о еще менее известном авторе Урбино Ваноски, а Битов, воспроизводя по памяти давно потерянную книгу, просто "перевел ее как переводную картинку". Сам Битов считает: "Читатель волен отдать предпочтение тому или другому рассказу, но если он осилит все подряд и расслышит эхо, распространяющееся от предыдущего к...
Мой герой не взорвался не почему-либо, а — потому что. Потому что всякая цель достигается для продолжения, а у него продолжения не было. Все у него сошлось в расчетах — и это оказалось все. Дальше — ничего. Не потому, что испугался, не потому, что помешали, а потому, что незачем уже, он и не взрывается…
Новый роман Андрея Битова состоит из нескольких глав, каждая из которых может быть прочитана, как отдельное произведение. Эти тексты написал неизвестный иностранный автор Э. Тайрд-Боффин о еще менее известном авторе Урбино Ваноски, а Битов, воспроизводя по памяти давно потерянную книгу, просто "перевел ее как переводную картинку". Сам Битов считает: "Читатель волен отдать предпочтение тому или другому рассказу, но если он осилит все подряд и расслышит эхо, распространяющееся от предыдущего к...
Но теперь, в последний раз взмахнув платком, он мог подумать, что почему-то именно с обручения неизбежность предстоящего счастья сделалась как-то утомительна — но он как раз так и не думал, возможно, от той самой внутренней нечестности, которую люди называют порядочностью.
Новый роман Андрея Битова состоит из нескольких глав, каждая из которых может быть прочитана, как отдельное произведение. Эти тексты написал неизвестный иностранный автор Э. Тайрд-Боффин о еще менее известном авторе Урбино Ваноски, а Битов, воспроизводя по памяти давно потерянную книгу, просто "перевел ее как переводную картинку". Сам Битов считает: "Читатель волен отдать предпочтение тому или другому рассказу, но если он осилит все подряд и расслышит эхо, распространяющееся от предыдущего к...
Как мог я в мечтах о творческом порыве предполагать, что уединение и изоляция, устранение помех к труду есть благоприятные условия для его выполнения? Чушь! Вне среды, заинтересованной в моей работе, усилия мои бессмысленны и действительно праздны…
Новый роман Андрея Битова состоит из нескольких глав, каждая из которых может быть прочитана, как отдельное произведение. Эти тексты написал неизвестный иностранный автор Э. Тайрд-Боффин о еще менее известном авторе Урбино Ваноски, а Битов, воспроизводя по памяти давно потерянную книгу, просто "перевел ее как переводную картинку". Сам Битов считает: "Читатель волен отдать предпочтение тому или другому рассказу, но если он осилит все подряд и расслышит эхо, распространяющееся от предыдущего к...
— У вас потому и физические законы действуют, что человеческие соблюдаются. Вы все до ума доведете.
… беда стране, в которой закон не действует, а применяется.
Новый роман Андрея Битова состоит из нескольких глав, каждая из которых может быть прочитана, как отдельное произведение. Эти тексты написал неизвестный иностранный автор Э. Тайрд-Боффин о еще менее известном авторе Урбино Ваноски, а Битов, воспроизводя по памяти давно потерянную книгу, просто "перевел ее как переводную картинку". Сам Битов считает: "Читатель волен отдать предпочтение тому или другому рассказу, но если он осилит все подряд и расслышит эхо, распространяющееся от предыдущего к...
Странно уже то, что он снизошел с вершины своего авторитета и ввязался в это обсуждение, для ученых его ранга крайне сомнительное и непрестижное, если не опасное для репутации, о которой всякий авторитет печется тем заботливей и щепетильней, чем он выше. Но еще любопытнее, что д-р Давин в данном случае не только забыл о необходимости блюсти авторитет великого ученого, но и просто-таки неприлично раскипятился, обвиняя в ненормальности (ссылаясь на описанный им классический синдром Гумми) даже такого абсолютно не верующего и солидного ученого, как профессор анатомии д-р Ховеле, всего лишь подтвердившего в качестве анатома, что любое действие по освобождению тела Христа из Плащаницы неспособно оставить ткань в том виде, в каком она сохранилась до наших дней. Причем любопытно, что логика — орудие, которым д-р Давин всегда владел мощно и неотразимо, здесь как бы изменяет ему, доводы вытесняются прямым давлением на оппонента, а выводы — пафосом, сводящимся приблизительно к формуле «этого не может быть, потому что не может быть никогда».
Новый роман Андрея Битова состоит из нескольких глав, каждая из которых может быть прочитана, как отдельное произведение. Эти тексты написал неизвестный иностранный автор Э. Тайрд-Боффин о еще менее известном авторе Урбино Ваноски, а Битов, воспроизводя по памяти давно потерянную книгу, просто "перевел ее как переводную картинку". Сам Битов считает: "Читатель волен отдать предпочтение тому или другому рассказу, но если он осилит все подряд и расслышит эхо, распространяющееся от предыдущего к...