Чем дольше мы живём со своими убеждениями, тем более реальными они становятся. В какой-то момент мы закрываемся от всего чуждого, а любая новая информация встречает на своём пути жёсткий фильтр, который пропускает лишь то, что укрепляет нас в наших убеждениях, и оставляет снаружи то, что им противоречит
Человеческое тело - наша самая священная геометрия. В нём больше истины, чем в астрологии с её расположением планет, и больше набожности, чем у Петосириса с его мистицизмом. Телом был одержим да Винчи, а вместе с ним Гераклит, Микеланджело, Уитман. Тело - это и математика, и теология, и история; его следует боготворить. Или как минимум демонстрировать, как только появляется возможность.
Когда находишь потрясающую женщину, и она уделяет тебе время, радуйся этому. Никогда не знаешь, что случится потом. Никогда.
Легко стать параноиком, когда чувствуешь себя беспомощным
Ты когда-нибудь читал Камю? Один из величайших безбожников-экзистенциалистов, хотя второе определение он сам отрицал
Прекрасный труд ("Падение" Камю) о том, как человек отдаляется от бога. Падение - здесь метафора, которая означает не просто изгнание из райского сада. Книга написана спустя целых восемьдесят лет после знаменитого заявления Ницше о том, что бог умер. Видишь ли, французы во всём слегка отстают от немцев, кроме вина и выпечки.
Прикол с гороскопами в том, что чем сильнее ты погружаешься, тем реальнее оно кажется
Она все-таки приняла душ, потому что была грязной и упрямой. Но и напуганной тоже.Оттерла себя мочалкой, вымыла голову шампунем, нанесла бальзам для волос, побрила подмышки и поняла, что если в Италии от страха у нее просто сводило мыщцы, то теперь он завладел каждой клеточкой, сделался глубинным, как осознание неизлечимой болезни.
Анна оперлась рукой о кафельную стену. В глазах дьявольски щипало от шампуня, а нужно было еще нанести на волосы бальзам, и она, мать вашу, это сделала, нанесла и выждала целую минуту, прежде чем ополоснуть, затем побрила подмышки и ноги, промыла ранки на ступнях - порезы от гравия, по которому бегала во флигель за ключом, и все это время она не отрывала взгляда от края душевой занавески. Стиснув зубы, ждала: сейчас что-то сюда ворвется. Схватит. Утащит.
Черт, она слишком устала, чтобы куда-то торопиться. Смыла шампунь, нанесла на волосы бальзам, выждала две минуты, помассировав голову пальцами. Побрилась. Поскрабилась. Пронзительный волнообразный вой просочился через дверь ванной. Сирены. Значит, она не ошиблась.