Подобная дисфункция обозначается в медицине термином «автоиммунная болезнь» — когда защитная система организма впадает в такой раж, что перестает узнавать родные клетки и атакует их. В результате организм саморазрушается. Именно сейчас Америка находится на грани анафилактического шока, пресытившись своими свободами, и нам необходимо сделать самим себе предохранительную прививку. От этой паранойи не излечит научно-технический прогресс, напротив — прогресс способен усугубить ее. По сути, он превращает нас в заложников собственной изобретательности. Не решает проблему и принуждение миллионов людей ежедневно снимать с себя обувь и верхнюю одежду и проходить в таком виде через рамки металлоискателей. Это лишь в очередной раз напоминает населению, что им есть чего бояться, а для целеустремленного противника создает не более чем легко преодолимую преграду.
Совет объединенного школьного округа Сан-Франциско собрался в минувшие выходные на чрезвычайную сессию и единогласно принял обращение к родителям школьников всего города разрешить установку в классах и коридорах каждой школы телекамер кабельной системы наблюдения.
Но самое важное — особенно в моем положении — то, что операционная система «параноид-иксбокс» в натуре предназначена для параноиков.
Начните с книги Эндрю «Банни» Хуана «Как я расколол иксбокс» (No Starch Press, 2003). Это удивительная повесть о том, как Банни, тогда еще студент МТУ, разобрал по косточкам защиту иксбокса и проложил дорогу для всех последующих крутых хаков платформы. Эта книга стала своего рода библией реверс-инжиниринга и «железного» хакинга.
Всякий уважающий себя вор сначала освоится среди чужого добра, а потом начнет его присваивать.
Человек никогда не будет хорошим, пока не поймет, какой он плохой или каким плохим он мог бы стать; пока он не поймет, как мало права у него ухмыляться и толковать о «преступниках», словно это обезьяны где-нибудь в дальнем лесу; пока он не перестанет так гнусно обманывать себя, так глупо болтать о «низшем типе» и «порочном черепе»; пока он не выжмет из своей души последней капли фарисейского елея; пока надеется загнать преступника и накрыть его сачком, как насекомое.
Каждую из его краж можно было счесть новым грехом и сделать темой рассказа. Это он основал в Лондоне знаменитую фирму "Тирольское молоко", у которой не было ни коров, ни доярок, ни бидонов, ни молока, зато были тысячи клиентов; обслуживал он их очень просто: переставлял к их дверям чужие бидоны
— Признаться, содержимое вашей головы интересует меня гораздо больше, чем содержимое ваших карманов...
— Если вас интересует содержимое моей головы, то я могу вас с ним познакомить, — бесстрастно сказал отец Браун. — Чего оно стоит, судите сами. Вот что я нахожу в этом старейшем из моих карманов: люди, намеревающиеся украсть бриллианты, не провозглашают социалистических идей. Скорее уж, — добавил он кротко, — они станут осуждать социализм.
Мистер Мандевиль был настоящий англичанин и поэтому считал, что все иностранцы сумасшедшие.
— А все же я думаю, что другие миры могут подняться выше нашего разума. Неисповедима тайна небес, и я склоняю голову. — И, не поднимая головы, не меняя интонации, прибавил: — Давайте–ка сюда этот крест. Мы тут одни, и я вас могу распотрошить, как чучело.