- Бог свидетель, ты меня в могилу сведешь! - Я сочту своим первейшим долгом приносить полевые цветы на вашу могилу каждым воскресным утром!
«Только потому, что это существо выглядит иначе, чем мы, и иначе себя ведет, оно не становится исчадием ада.»
Тех, кто утрачен, возможно отыскать во сне: они скользят на осколках памяти сквозь темную завесу сна, чтобы запутаться в остатках дня, чтобы притвориться на миг длиною в жизнь, будто они все еще живы-здоровы, проснешься-а они тут как тут, ждут у изголовья постели.
Смерть походила на еще одно, дополнительное время года или, может быть, на неудобный выходной, от которого отмахиваешься как от докучной обязанности, но который, чуть о нем забудешь, наступает снова- напоминая, что время прошло, жизнь изменилась и ничто не осталось прежним.
"В какие странные места порой забрасывает нас жизнь! Лучше не оглядываться на прошлое да только разве устоишь?"
Тому, кто знается с мертвыми, последствий не избежать.
— Пожалуйста, не злитесь! — взмолился он. — Я не злюсь, идиот. У меня сердце разбито.
Мода — штука хорошая, но подстраиваться под нее возможно лишь до определенного предела: иначе того гляди «сломаешься» и позабудешь о том, кто ты такой.
В некоторых сказках больше правды, чем мы сознаем, а в других — меньше, чем нам бы хотелось.
А с другой стороны, чего тут можно было ожидать? Мальчики потеряли мать. Конечно, она им снится. Я знала, что она им снится. Я лишилась матери почти пятнадцать лет назад — и она снится мне до сих пор. Такое никуда не исчезнет. Мы трое, видимо, навсегда будем связаны по рукам и ногам своим горем, так и не избавимся до конца от затянувшегося кошмара утраты. Но если это правда, то, значит, мы связаны еще и друг с другом: мы ищем в снах новых воспоминаний о наших утраченных матерях. Детям нужны их родители, любой ценой и в любом обличье.