Мои цитаты из книг
Василисе вдруг стало смешно. И радостно. Оттого, что за нее, за Василису, и вправду волнуются. Искренне. И значит, любят. Тоже искренне. И несмотря на то, что нет у нее ни силы особой, ни красоты, ни, положа руку на сердце, ума. Пускай она вся такая… неудачненькая, но ведь все равно любят же.
Василисе, третьей дочери князя Радковского-Кевич, не досталось ни красоты и силы старшей сестры, ни ума средней. Из всего наследия рода она получила странную внешность прабабки-степнячки, любовь к лошадям, умение готовить и проклятье, разрушившее всякую надежду на брак. И что остается старой деве, кроме как вовсе удалиться от света, если не на край мира, то почти? Благо, остался от тетушки на Крымском берегу старый дом, где Василиса когда-то была счастлива, конюшни и семейные тайны, разгадать...
- Я его прибью, - тихо шепчет Марья.
- Кого?
- Вещерского. Обещал же, что приличный молодой человек из хорошей семьи…
- Семья у меня хорошая, - отозвался Ладислав, склоняясь над кристаллом, вглядываясь в его нутро. – Матушка и пятеро сестер.
- Сочувствую.
Василисе, третьей дочери князя Радковского-Кевич, не досталось ни красоты и силы старшей сестры, ни ума средней. Из всего наследия рода она получила странную внешность прабабки-степнячки, любовь к лошадям, умение готовить и проклятье, разрушившее всякую надежду на брак. И что остается старой деве, кроме как вовсе удалиться от света, если не на край мира, то почти? Благо, остался от тетушки на Крымском берегу старый дом, где Василиса когда-то была счастлива, конюшни и семейные тайны, разгадать...
Господь постановил Марье красоту, Настасье достались ум и упорство. А Василиса просто неудачненькой получилась. Зато она с лошадьми ладит.
И готовит неплохо.
Василисе, третьей дочери князя Радковского-Кевич, не досталось ни красоты и силы старшей сестры, ни ума средней. Из всего наследия рода она получила странную внешность прабабки-степнячки, любовь к лошадям, умение готовить и проклятье, разрушившее всякую надежду на брак. И что остается старой деве, кроме как вовсе удалиться от света, если не на край мира, то почти? Благо, остался от тетушки на Крымском берегу старый дом, где Василиса когда-то была счастлива, конюшни и семейные тайны, разгадать...
- Хоть и вправду любовника заводи.
- Ты?
Марья отмахнулась.
- Это я так… только подумай, кто в здравом уме к одному самовлюбленному павлину второго добавлять станет?
- На павлина он не похож.
- Но самовлюбленный.
- Как и ты, - сочла нужным добавить Василиса.
- Как и я… но я – это совсем другое дело!
Василисе, третьей дочери князя Радковского-Кевич, не досталось ни красоты и силы старшей сестры, ни ума средней. Из всего наследия рода она получила странную внешность прабабки-степнячки, любовь к лошадям, умение готовить и проклятье, разрушившее всякую надежду на брак. И что остается старой деве, кроме как вовсе удалиться от света, если не на край мира, то почти? Благо, остался от тетушки на Крымском берегу старый дом, где Василиса когда-то была счастлива, конюшни и семейные тайны, разгадать...
- Лошадей сторговать получалось слабо. Хотела было перевести в наши конюшни, но эта… с-скотина, - слово Марья почти выплюнула, и синющие глаза ее сузились, а над светлыми волосами появились крохотные искорки силы.
- Дорогая, не стоит переживать.
- Думаешь?
- Конечно. Просто отправь его на каторгу. К чему нервы тратить?
Василисе, третьей дочери князя Радковского-Кевич, не досталось ни красоты и силы старшей сестры, ни ума средней. Из всего наследия рода она получила странную внешность прабабки-степнячки, любовь к лошадям, умение готовить и проклятье, разрушившее всякую надежду на брак. И что остается старой деве, кроме как вовсе удалиться от света, если не на край мира, то почти? Благо, остался от тетушки на Крымском берегу старый дом, где Василиса когда-то была счастлива, конюшни и семейные тайны, разгадать...
– Кушай, дорогая. Когда она голодает, у нее характер портится.
Сказано было для Василисы.
- У меня чудесный характер! – возмутилась Марья.
- Не спорю. Но от голода он становится чуть менее чудесным.
Василисе, третьей дочери князя Радковского-Кевич, не досталось ни красоты и силы старшей сестры, ни ума средней. Из всего наследия рода она получила странную внешность прабабки-степнячки, любовь к лошадям, умение готовить и проклятье, разрушившее всякую надежду на брак. И что остается старой деве, кроме как вовсе удалиться от света, если не на край мира, то почти? Благо, остался от тетушки на Крымском берегу старый дом, где Василиса когда-то была счастлива, конюшни и семейные тайны, разгадать...
- Пирогов не обещаю, но… Ляля! – крик разнесся по дому. – Чай есть?
- Есть. Я же заварил.
- Дорогой, ты заварил не чай, ты заварил, пожалуй, чужой мусор. А это невежливо.
- Почему?
- Может, это был особо ценный мусор.
Василисе, третьей дочери князя Радковского-Кевич, не досталось ни красоты и силы старшей сестры, ни ума средней. Из всего наследия рода она получила странную внешность прабабки-степнячки, любовь к лошадям, умение готовить и проклятье, разрушившее всякую надежду на брак. И что остается старой деве, кроме как вовсе удалиться от света, если не на край мира, то почти? Благо, остался от тетушки на Крымском берегу старый дом, где Василиса когда-то была счастлива, конюшни и семейные тайны, разгадать...
перед лошадьми, если подумать, извиняться куда как легче, чем перед людьми.
Василисе, третьей дочери князя Радковского-Кевич, не досталось ни красоты и силы старшей сестры, ни ума средней. Из всего наследия рода она получила странную внешность прабабки-степнячки, любовь к лошадям, умение готовить и проклятье, разрушившее всякую надежду на брак. И что остается старой деве, кроме как вовсе удалиться от света, если не на край мира, то почти? Благо, остался от тетушки на Крымском берегу старый дом, где Василиса когда-то была счастлива, конюшни и семейные тайны, разгадать...
Мужчины отчего-то полагают, что без их помощи и участия женщина всенепременно пропадет. Даже если она до того жила не один год и не пропадала. Но вот стоит им появиться в жизни, сразу это пропадание начинается.
Василисе, третьей дочери князя Радковского-Кевич, не досталось ни красоты и силы старшей сестры, ни ума средней. Из всего наследия рода она получила странную внешность прабабки-степнячки, любовь к лошадям, умение готовить и проклятье, разрушившее всякую надежду на брак. И что остается старой деве, кроме как вовсе удалиться от света, если не на край мира, то почти? Благо, остался от тетушки на Крымском берегу старый дом, где Василиса когда-то была счастлива, конюшни и семейные тайны, разгадать...
- Он за вами ухаживает?
- Не думаю, - Нюся похлопала себя по щечкам. – Да и… замуж за него я тоже не собираюсь. Просто нам весело… молодость, она же для веселья, так?
- Так.
- Тогда я танцевать, а вы туточки посидите. В тишине. В старости, я слышала, тишину очень даже ценят.
Василисе, третьей дочери князя Радковского-Кевич, не досталось ни красоты и силы старшей сестры, ни ума средней. Из всего наследия рода она получила странную внешность прабабки-степнячки, любовь к лошадям, умение готовить и проклятье, разрушившее всякую надежду на брак. И что остается старой деве, кроме как вовсе удалиться от света, если не на край мира, то почти? Благо, остался от тетушки на Крымском берегу старый дом, где Василиса когда-то была счастлива, конюшни и семейные тайны, разгадать...