— Слушай, а вы ведь далековато от меня разместились! Разве тут не было тумана?
— Нет! — Сережа тоже уселся рядом, хотя ему вряд ли грозила усталость от танцев. — Радиус все шире. Скоро я так по всему городу шастать начну. Правда, вот на Гавайи без тебя вряд ли смогу поехать…
Я расхохоталась.
— Да из тебя получился бы самый верный парень из всех возможных!.
Так и насколько близко ты с Серегой общалась?
Я не поняла вопроса, поэтому промолчала. Призрак рядом зачем-то хохотнул. Артем продолжил сам:
— Это ж его схема… Да ладно бы просто схема — ты же говорила его словами! Мы очень похожую ситуацию провернули, когда одного из наших какие-то бандюганы выцепили — только угрожали, но доказать это было невозможно. "Пока ничего не сделали. Надо, чтобы сделали"…
Сергей, развалившийся в моих ногах, но при этом совсем неощущаемый, был практически настоящим Сергеем — трехмерное цветное изображение, лишь слегка просвечивающее! Я от неожиданности села и попыталась его тронуть — рука легко прошла сквозь эту голограмму.
— Ну ни фига ж себе… — восхитилась я. — Ты прямо уже совсем реальный! На тебе та же одежда, в которой ты был….
Таррек, не сталкивавшийся никогда с земными девушками, которые если им что-то надо, то перевернут мир и достанут, сдался...
Умтрха карраст! Граххт урвакарха горлум! - завывала я.
- Грлум! - заорал Гарлей. - Грлум, а не горлум! Неужели так трудно запомнить?!
- Ты не представляешь, как трудно, моя прелесссть… - я начала дико ржать, уже не в силах остановиться..
Безнаказанность развращает в любых мирах..
Предателей всегда можно узнать по особой концентрации пафоса в их речах..
На самом деле ничто, даже деньги, не проявляет так быстро и беспощадно все личностные изъяны, как власть. Даже крохотная, даже полученная на миг власть выворачивает наружу все тайное, в чем человек мог и сам себе не признаваться.
Выглядел он ужасно, как породистая собака после года жизни на помойке.
..мой любимый спаситель. Я открыла глаза. И вздохнула с облегчением: я дома! То есть в Орияр-Дерте. В полуразрушенном – опять! – храме, у которого на этот раз не уцелела крыша, и вечерние небеса цвета красного золота озаряли хлопочущий народ. Моя голова уютно устроилась на плече Дэйтара, а сам он сидел на полу у алтаря и держал меня на коленях. – Что тут, зебра вас задери, происходит? – прервал суету зычный голос моего отца. – Кто вы такие? И где моя дочь?! Как же я счастлива его видеть.